6. Нравственность человека

Жизнь человека немыслима вне общества, коллектива. У себя дома, на производстве или в общественных ме-стах мы вступаем в определенные взаимоотношения друг с другом и обществом в целом. Отношения между людьми, взятые под углом зрения того, справедливы они или несправедливы, называются нравственными. Нравственность включает определенные понятия: о добре и зле, о долге, чести, совести и т. д., выражающиеся в действиях, поступках людей. Следовательно, нравственность есть совокупность исторически определенных норм поведения человека в обществе.

Нормы поведения складывались в процессе возникновения и развития человеческого общества.

В ходе общественно-трудовой деятельности совершенствовались нравственный облик человека, отношение людей друг к другу. Труд способствовал более тесному сплочению членов общин, благодаря ему стала возможна взаимная поддержка в совместной деятельности. Ученые предполагают, что нравственное воспитание в первобытном стаде было решительным и жестоким. Очевидно, тех, кто уклонялся от участия в общем труде, просто уничтожали или изгоняли из коллектива. В. И. Ленин указывал, что уже в эпоху первобытного стада и первобытной коммуны происходит обуздание эгоистических устремлений человека.

В коллективном труде формируется нравственное сознание личности: взаимное уважение и взаимная выручка, требовательность к себе и другим во имя общих интересов, способность пойти на жертвы и подвиг для блага товарищей. Одновременно преодолеваются индивидуализм, эгоизм. И это естественно, ибо без определенных правил поведения, требований общества, коллектива к личности невозможна совместная жизнь людей, немыслим совместный труд.

Так сурово и беспощадно первобытное общество воспитывало своих членов, обеспечивая формирование элементарных нравственных норм. Это происходило в то время, когда отсутствовала всякая вера в сверхъестественное, т. е. в безрелигиозную эпоху в истории человечества. Проповедники же религии, как только она появилась, начали изображать дело так, будто бы нравственность дана богом.

Но историческая истина состоит как раз в обратном - в том, что нравственность создавалась силами человеческого общества задолго до возникновения религии и независимо от нее. В то далекое время нравственные отношения складывались, как правило, стихийно, бессознательно. Они были примитивны и несли еще печать полуживотного образа жизни людей. Первобытная мораль не осуждала, например, людоедство, убийство престарелых и больных, детоубийство и т. д. Это было необходимостью, так как общество было бедным. В дальнейшем с ростом производительных сил, с экономическим и культурным прогрессом эти явления изживались, становились предметом нравственного осуждения.

С переходом к классовому обществу в корне меняются отношения людей в сфере материального производства, а также их нравственное сознание. Каждый общественный класс (рабов и рабовладельцев, феодалов и крестьян, буржуазии и пролетариата) создает свои понятия о добре и зле, о нравственном и безнравственном в соответствии со своим экономическим положением и интересами. При этом господствующий класс, используя все имеющиеся у него средства, стремится навязать свою мораль угнетенным.

В условиях рабовладельческого строя принципы и нормы господствующей морали выражены в откровенной форме. Раб - собственность господина, это не человек, а говорящее орудие труда. Рабовладелец мог совершить любое насилие над рабом, вплоть до убийства. Римские патриции, например, откармливали рыб в прудах мясом рабов, и это не считалось аморальным. Физический труд считался позорным, недостойным свободного человека.

В эпоху феодализма положение крепостного мало чем отличалось от положения раба. Мораль господствующего класса также стремилась увековечить и оправдать эксплуатацию. Но все же, как правило, нет той циничной откровенности, которая характерна в отношении рабовладельца к рабу. Провозглашено равенство крепостного и господина перед богом, труд уже не считается недостойным свободного человека, труд в поте лица как "кара божья" был уделом крепостных крестьян.

Буржуазный строй по сравнению с феодализмом был выражением общественного прогресса. Но он заменил крепостническое рабство рабством наемного труда. Правда, это была более утонченная форма эксплуатации, ибо с внешней стороны рабочий и капиталист равны и каждый исходит из своего личного интереса: рабочий стремится продать свои силы, а капиталист - купить их дешевле. Помыслы и поступки капиталиста подчинены одному - накоплению денег, наживе. Буржуазная мораль служит оправданием капиталистической эксплуатации, она призвана прикрыть социальную несправедливость красивыми фразами о свободе, равенстве и братстве. Капитализм уродует человеческие отношения. В этом обществе все превращается в товар, все продается и покупается.

Буржуазная мораль в эпоху империализма переживает глубокий кризис. Все более обнажается ее реакционная и антигуманная сущность. Явственно проступает аморализм буржуазии. Вероломство - одно из наиболее ярких проявлений аморализма - лежит в основе внешней политики агрессивных кругов США и их союзников.

Признаком вырождения современной буржуазной морали является ее возросшее лицемерие, стремление прикрыть растущую безнравственность лживыми рассуждениями о "высоком духе нации". В то же время открыто проповедуются человеконенавистничество, воинствующий шовинизм и расизм.

Но в недрах буржуазного общества формируется и мораль другого класса - пролетариата. В ходе классовой борьбы, осуществляемой под руководством марксистско-ленинских партий, рабочий класс вырабатывает новые нравы, традиции, соответствующие его положению и исторической миссии.

Пролетарская, коммунистическая мораль выступает как коренная противоположность буржуазной. Ее главный принцип - коллективизм. В основе пролетарской морали лежит борьба против всех форм социального порабощения, за торжество нового общественного строя - коммунизма. Наибольшее развитие она получает после победы социалистической революции, в процессе строительства коммунистического общества.

Признание различий в поведении людей разных классов в обществе не означает отрицания общих норм морали, присущих всем людям.

В каждом общественном строе отношения между людьми регулируются элементарными нравственными требованиями, предупреждающими различные нарушения правил общежития (хулиганство, воровство, насилие над женщиной и т. д.). Простые нормы нравственности, такие, как честность, правдивость, взаимное уважение и т. д., созданы народом еще в глубокой древности. Они входят в жизнь и быт людей, передаются от поколения к поколению и потому называются общечеловеческими нравственными нормами.

Но как же в этом случае быть с так называемой религиозной моралью, которая провозглашается богословами неземной, вечной и общечеловеческой, т. е. стоящей над классами, вне времени и обстоятельств? Уже отмечалось, что сама религия не вечна, а возникла на определенной стадии исторического развития. Первоначальные религиозные верования просто "освятили" уже существовавшие нравственные правила. В дальнейшем требования религии изменялись, приспосабливались к новым историческим условиям. По существу это было "освящение" авторитетом религии определенных классовых кодексов морали: рабовладельческого, феодального и буржуазного. С другой стороны, эти системы морали наложили классовый отпечаток на религию. Поэтому нельзя говорить о какой-то особой, чисто религиозной морали, стоящей вне общества. В эпоху, например, феодализма христианская мораль была разновидностью морали крепостников-помещиков.

Итак, понятие "религиозная мораль" условно. Но все же в определенном смысле можно и нужно говорить о религиозной морали как об особом кодексе, несколько отличном от конкретных классовых систем морали. Это отличие обусловлено тем, что моральные требования религии претендуют на сверхъестественность, извечность и общечеловечность. Так, христианская мораль возникла, по библейскому преданию, в то время, когда евреи, бежавшие из египетского плена, попали в Синайскую пустыню и их предводитель Моисей, взойдя на гору Синай, получил от бога 10 заповедей - основные нравственные законы. Добавлением к ним являются нравственные поучения мифического Иисуса Христа в "нагорной проповеди", в беседах со своими учениками и в многочисленных притчах.

Наконец, ни одна светская мораль не имеет таких элементов, как положения религиозной нравственности о любви к богу, о счастье во спасении, о страдании как благе, о смерти-избавительнице и т. д. Как видим, религиозная мораль имеет ряд особенностей, несколько отличающих ее от светских систем нравственности. Религиозную мораль можно поэтому определить как совокупность норм нравственности, взятых на определенной стадии исторического развития, вытекающих из религиозного понимания окружающего нас мира.

Бросается в глаза земное содержание большинства заповедей. В этом отношении все десять заповедей можно разделить на две группы. Первые четыре не имеют никакого нравственного содержания, они полностью являются культовыми требованиями и касаются отношений человека к богу, а не к человеку: "Да не будет у тебя других богов перед лицом моим", "Не сотвори себе кумира...", "Не произноси имени господа бога твоего напрасно...", "Помни день субботний, чтобы святить его..." Последующие шесть заповедей, напротив, являются чисто нравственными, но зато сами по себе не имеют никакого религиозного содержания. О боге в этих заповедях совершенно не упоминается. По существу они имеют вид основных статей древнееврейского рабовладельческого кодекса ("Не убий", "Не укради", "Не прелюбодействуй" и т. д.).

Религиозная мораль, будучи земного происхождения, имеет классово-историческую обусловленность. Принципы и нормы религиозной нравственности возникли в конкретных условиях исторического развития общества. Ни одна из библейских нравственных заповедей не вечна и не обращена ко всем людям. Например, пятая заповедь требует повиновения старшим, но не накладывает никакого обязательства на родителей по отношению к детям. И это понятно, так как данная норма сложилась в условиях первобытного общества, когда дети, младшие в роду, были собственностью старших. С ними молено было делать все, что угодно.

Шестая заповедь "не убий", как видно из содержания Библии, не распространялась на рабов, иноплеменников и иноверцев. Она отнюдь не была общечеловечна. В книге "Исход", в той самой части Библии, где сказано "не убий", рассказывается, что пророк Моисей убил египтянина, а в книге "Второзаконие" говорится о заповеди бога убивать всякого, кто будет склонять к другой вере. Богословы могут возразить, что есть нравственные законы, установленные сыном божьим - Иисусом Христом, который повелел не только не убивать, но и любить ближних. Однако евангелический Христос никогда не отвергал заповедей моисеевых и даже заявлял, что пришел исполнить их. К тому же всякий, кто знает Новый завет, помнит, что требования Христа включали и призывы расправы с врагами. "Врагов же моих,- говорил он,- тех, которые не хотели, чтобы я царствовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною".

Седьмая заповедь "не прелюбодействуй", а также десятая "не пожелай жены ближнего твоего" могли возникнуть только после появления парного брака и низведения женщины до рабского положения. Дело в том, что на начальной стадии истории человечества существовало беспорядочное половое общение без всяких ограничений. Потом возникает низшая форма брака, исключающая половое общение между родителями и детьми, но при сохранении его между братьями и сестрами. "В первобытную эпоху,- писал Маркс,- сестра была женой, и это было нравственно". Затем происходит постепенное исключение из взаимного полового общения сестер и братьев, потом более отдаленных кровных родственников, и групповой брак, наконец, сменяется парным браком. Поэтому требование "не прелюбодействуй", "не желай жены ближнего" не вечно, а могло возникнуть лишь в определенных исторических условиях. К тому же эти заповеди и не общечеловечны, ибо не распространялись ни на рабынь, ни на жен иноверцев, а налагали только запрет на страсть к жене "ближнего твоего", т. е. соплеменника, единоверца.

Восьмая заповедь - "не укради". К ней присоединяется та часть десятой, где сказано: "не желай дома ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего". Эта заповедь также не вечна. Она могла возникнуть лишь с появлением частной собственности, с разложением первобытной общины.

Девятая заповедь "не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего" могла возникнуть с появлением государства и права, юридических законов.

Таким образом, старозаветные заповеди Библии, почитаемые и сейчас верующими как вечные и общечеловеческие, несут на себе печать определенных исторических условий и имеют классовое содержание. Они созданы в период рабовладельческого строя. Заповеди фактически не ограничивают произвол эксплуататора по отношению к рабу. Напротив, они запрещают угнетенным восставать против рабовладельцев и посягать на их собственность.

Проповедники религии пытаются затушевать классовую сущность религиозной морали и с особой настойчивостью стремятся доказать ее вечность и общечеловечность. Человек, взявший без предубеждения Библию, может удостовериться, что оправдание классового неравенства является основным содержанием религиозной морали.

Научный анализ сущности религиозной нравственности снимает с нее ореол святости, вечности и всеобщности, обнажая земное, классово-историческое содержание. В. И. Ленин писал: "Мы в вечную нравственность не верим и обман всяких сказок о нравственности разоблачаем".

Многие верующие люди в религиозной морали видят путь к нравственному совершенству. И служители культа из проповеди в проповедь не устают твердить им, что вера в бога делает людей лучше. Поэтому встает вопрос: действительно ли религия обеспечивает нравственное совершенство человека?

Жизнь, история, наука дают совершенно определенный ответ: религия не только не способствует нравственному совершенствованию человека, но и мешает ему. Когда защитники религии говорят о ее нравственной роли, они чаще всего ссылаются на то, что христианство предъявляет определенные моральные требования к человеку: "не укради", "не убий" и т. д. Было бы неблагоразумно отвергать такого рода нравственные требования только потому, что они изложены в Библии. Вместе с тем, как уже отмечалось, в этих нравственных требованиях нет ничего божественного. Это элементарные нормы человеческого общежития, созданные самим человеком. В религиозной же морали они даны в искаженном виде, как якобы ниспосланные богом. Эти элементарные нормы морали в их религиозном выражении оказались бессильны обеспечить нравственное совершенство человека. Ведь верующий, даже если он искренне стремится к добру, возлагает надежды в конечном счете на бога, а не на свои собственные силы. А это разоружает его перед злом.

Правда, верующий может еще сказать, что страх перед богом удерживает людей от преступлений. Но человек, которого только страх перед божьим наказанием заставляет соблюдать нравственные требования, очень опасен для общества. Нет, страх не может быть средством нравственного совершенствования людей. Не страх, не религиозная фраза "побойся бога" удерживают верующего от нарушений норм нравственности и от преступлений. Его удерживают прежде всего земные причины: любовь к Родине, добрые чувства к близким, ответственность перед коллективом и другими людьми.

Более того, за красивыми фразами проповедников религии о воздержании от дурных поступков нельзя не заметить равнодушия даже к простым нормам нравственности, ибо высшая добродетель для них - вера, а самое страшное зло - безбожие.

Поэтому в религиозных общинах нравственное зло, как правило, не встречает на своем пути серьезных препятствий. Об этом свидетельствовал бывший профессор Ленинградской духовной академии А. А. Осипов: "Жизнь убеждала на каждом шагу, что после часового молитвенного бормотания в храме или дома люди, выходя за порог, снова бранятся, клевещут, словно оставив за этим порогом всю шелуху красивых слов. И тот, кто добр сам по себе, остается добрым и без "молитвенных подвигов", а дурной остается дурным".

Победа социализма ликвидировала классовую базу религии и нравственных пороков, подорвала их социальные корни. Но по традиции они переплетаются между собой: религия способствует сохранению пережитков прошлого, а последние поддерживают существование религии. Религия содействует сохранению пережитков старого в семейно-бытовых отношениях. Мещанский быт с его оторванностью от общественных интересов проповедники религии изображают как идеал отношений между людьми. Религия благословляет и оправдывает домостроевские нравы в семье, а также способствует проявлению других пережитков, например, таких, как стремление уклониться от общественного труда, пьянство, уголовные преступления и т. п. А проповедь личного спасения, монашество, отшельничество - разве это не оправдание индивидуализма и антиколлективизма?

Религия в СССР лишена почвы самой природой нашего строя. Вытесненная отовсюду: из политической жизни, науки, культуры, она пытается удержаться в области морали. Оно и понятно. Вопросы нравственности всегда волновали и волнуют людей, затрагивают самые сокровенные чувства. При этом современные защитники религии пытаются "доказать" сходство и совместимость коммунистической и религиозной морали. И верующие люди нередко соглашаются с этим. Однако сопоставление содержания хотя бы основных принципов религиозной и коммунистической морали говорит о полной несостоятельности таких утверждений.

Как известно, высшим критерием коммунистической нравственности является борьба за построение коммунистического общества. "В основе коммунистической нравственности, - писал В. И. Ленин,- лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма"^*. Коммунизм отвергает мораль, которая основывается на признании идеи сверхъестественного и рассматривает нравственные принципы как "вечные, неизменные" заповеди бога.

^* (Ленин В. И. - Полн. собр. соч., т. 41, с. 313.)

Что касается религии, то в основе ее этических принципов лежит стремление "соединиться с господом навеки". Служители религиозного культа заявляют, что земная жизнь - место временного пребывания, а люди в ней "странники и пришельцы". "И не есть ли жизнь наша, - пишет автор баптистского журнала "Братский Вестник", - тот же сон, а смерть пробуждение, вместе с которым начинается для человека новая жизнь, в боге - жизнь вечная".

Не может быть сомнения, что подобные идеи, присущие каждой религии, не имеют ничего общего с коммунистическим мировоззрением. В явном противоречии с коммунистической моралью находится и религиозный взгляд на человека, который с точки зрения любой религии существо греховное, бессильное.

Мысль о ничтожестве человека, о его бессилии по отношению к себе и другим постоянно звучит в проповедях служителей религиозного культа, что подрывает творческие силы людей, мешает активному участию их в строительстве коммунизма. В противоположность этому коммунистическая мораль провозглашает твердую веру во всесилие человека. Вслед за М. Горьким - великим жизнелюбом и гуманистом, воспевшим земную любовь, победившую смерть, - мы повторяем: "Человек - это звучит гордо".

Проповедники христианской религии считают учение о всеобщей любви к человеку неоценимым вкладом христианства в сокровищницу нравственных идей человечества. Этот нравственный завет выражен в словах: "Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас и гонящих вас" (Мат. 5,44). С этим же перекликается знаменитое "не убий!" - заповедь, неоднократно повторяемая проповедниками религии. Жизнь дает подлинную оценку христианскому гуманизму. На деле христианская проповедь всеобщей любви и непротивления злу насилием ослабляет революционную бдительность народа, подрывает любовь советских людей к своей Родине. Только коммунисты принесли человечеству подлинный гуманизм. В отличие от христианской морали коммунистическая нравственность не исключает насилия вообще. С точки зрения коммунистов самым желанным путем социальных преобразований является мирный путь, но не от них зависит сделать его единственным. Известно, что сила насилия пролетариата зависит от степени сопротивления эксплуататорских классов. Поэтому коммунистическая нравственность, будучи всегда проникнута глубокой любовью к угнетенным, к трудящимся, оправдывает революционное насилие и учит ненависти к тем, кто несет человечеству бедствия и страдания.

Важным нравственным критерием любой системы морали является отношение к труду. Из века в век проповедники всех религий говорили о труде как о "каре божьей", и этим они стремились оправдать в интересах эксплуататоров подневольный характер труда миллионов трудящихся. Но в нашей стране, где уничтожен классовый гнет, изменилась социальная природа труда. Он стал свободным, стал делом чести, доблести и геройства. Сама жизнь опровергла один из основных догматов церкви. В новых условиях церковным и сектантским проповедникам приходится приспосабливаться. Теперь они начали воздавать хвалу труду, утверждают, что не грех трудиться и в религиозные праздники, говорят о тождестве религиозного и коммунистического отношения к труду.

Однако, воздавая хвалу труду, церковники ни на волосок не отступили от своих догм, основ вероучения. За их словами "трудиться - значит молиться", "труд - земное призвание человека" и т. п. нельзя не заметить существа религиозного отношения к труду. И в современной религиозной проповеди цель труда в конечном счете сводится к тому, чтобы сделать человека пригодным для неба, а не для людей, не для земной жизни, а для "жизни вечной". В таком труде нет радости жизни и творчества, он не согрет глубокой любовью к людям.

Религиозное учение о труде и в современной подчищенной форме отвлекает тружеников от активной производственной деятельности, подрывает их инициативу, а погоня за личным спасением изолирует от трудового коллектива. Верующему человеку важно понять, что его добросовестное отношение к трудовому долгу складывается не под влиянием религии, а вопреки ему, под воздействием социалистической действительности и коммунистического воспитания.

Проповедники всех религий еще в древности заметили притягательную силу добра - этого нравственного начала, концентрирующего в себе многие моральные качества человека. Поэтому они постарались придать ему божественную окраску, по-своему истолковать понятия добра и зла. Здесь у коммунистического и религиозного мировоззрения также нет никаких точек соприкосновения.

В научном понимании эти моральные начала не существуют сами по себе, вообще. Далеко не все люди вкладывают в них одинаковое содержание. Нередко бывает так, что одно явление для какой-то группы людей - олицетворение добра, а для других оно выступает как выражение зла. Это особенно наглядно видно в обществе, разделенном на враждебные классы, или на примере стран, население которых ведет национально-освободительную борьбу, а реакционные силы пытаются подавить ее. Для всего передового человечества освобождение народов от колониального гнета - великое, доброе дело. Но с точки зрения империалистов, оно является злом. Следовательно, решающим в определении добра и зла является интерес того или иного класса, партии и соответственно личности, принадлежащей к ним.

Коммунистическое понимание добра и зла определяет интересы рабочего класса, народных масс, интересы борьбы за коммунизм, против империализма и всех форм социального порабощения народов. Все, что противоречит этим интересам, все, что мешает строительству коммунистического общества, является злом. Значит, добро в нашем, коммунистическом понимании - это все хорошее, ценное, что имеется в жизни людей, соответствующее интересам всего общества и каждого сознательного его члена. Зло - противоположность добра, отрицательные явления или действия в обществе и личной жизни человека, подлежащие моральному осуждению и порицанию. В. И. Ленин, завещая относиться непримиримо ко всякому злу, требовал разоблачения, борьбы с ним. "Надо уметь признать зло безбоязненно, чтобы тверже повести борьбу с ним..."^*. Конечно, немало верующих при определении добра и зла исходят из интересов нашего общества, народа. Так, они осуждают расхитителей социалистической собственности, изменников Родины и, наоборот, высоко ценят тех, кто добросовестно трудится, честно выполняет свой гражданский долг. Поступают они так не под влиянием религии, а под воздействием нашей социалистической общественной жизни.

^* (Ленин В. И. - Полн. собр. соч., т. 43, с. 231.)

Важнейшее преимущество коммунистической нравственности перед религиозной состоит в том, что религиозная мораль построена в основном на запретах - "не укради", "не убий", "не пожелай", а наша коммунистическая мораль утверждает активную жизненную позицию, то есть не столько запрещает, сколько призывает, побуждает к активной борьбе за переустройство мира на началах социальной справедливости, добра и красоты. Тем самым она освобождает и возвышает человека в духовно-нравственном отношении.