5. Городской человек

Известный буржуазный публицист Олвин Тоффлер в книге "Столкновение с будущим" преподносит человечеству еще один из множества аналогичных зловещих прогнозов: "Шок от столкновения с будущим - это состояние ошеломленности, утраты ориентации, вызванное преждевременным наступлением будущего. Вполне может быть, что этот шок превратится в самое грозное заболевание завтрашнего дня" (с. 229). Трудно согласиться со столь пессимистической оценкой перспектив, но всматриваться в контуры будущего необходимо.

Мы знаем города-заводы, города-курорты, города-университеты, города-крепости, города-музеи... Есть города-гиганты, объединяющие в себе несколько из перечисленных функций, но в любом случае существует вполне определенная функциональная специализация города, которая накладывает специфический отпечаток на качества жизни в нем и на структуру его населения. Своего рода производными от двух последних признаков являются и здоровье, и культура, и вся "эмоционально-психологическая атмосфера" города.

Резюмируя проблемы современных городов, составители "Среднесрочного плана ЮНЕСКО на 1977 - 1982 гг." (Курьер ЮНЕСКО, апрель, 1977) приходят к выводу, что "город, будучи ранее центром влияний цивилизации, рассматривается теперь как источник любой формы загрязнения, трудностей, связанных с неоправданной потерей времени, а в некоторых странах и сегрегации, психологических стрессов, одиночества и порой даже опасности" (с. 32). Советские специалисты по проблемам городов Л. Б. Коган и Ф. М. Листенгурт (1975) вполне убедительно показывают, что урбанизация во многих случаях, напротив, способствует интересам сохранения природы и благополучия общества. ""Чрезмерной" урбанизации, - пишут они, - по самому существу этого процесса, быть не может, как не может быть "чрезмерной" культуры или "чрезмерного" прогресса. Речь... должна идти не о "чрезмерности", а о недостаточной эффективности управления процессом урбанизации" (с. 22). Однако, несмотря на причину, будь то "чрезмерная урбанизация" или "недостаточная эффективность управления процессом урбанизации", возникает синдром, который Тоффлер определил как "шок от столкновения с будущим", а Ганс Селье - как дистресс, т. е. чрезвычайно болезненную и изнурительную форму стресса.

Пропагандируя стресс-концепцию Селье, советский медик И. С. Хорол (1975) поясняет, что она "позволяет по-новому взглянуть на такие тревожные явления нашей цивилизации в последние два десятилетия, как резкий рост сердечно-сосудистых и раковых заболеваний, "таинственную" вспышку "эпидемий" наркомании и самоубийств, анархического насилия и террора" (с. 9). Сам Селье определяет стресс как "состояние неспецифического напряжения в живом организме, проявляющееся в реальных морфологических изменениях в различных органах, и особенно в эндокринных железах, контролируемых гипофизом" (1972, с. 23). Положительные и отрицательные эмоции, умственное и физическое напряжение, наконец, любые нарушения оптимальной внутренней и внешней среды вызывают в организме человека физиологическую реакцию - адаптационный синдром или стресс-синдром, - проявления которой более или менее скоро приводят организм в норму. Процесс непрерывного приспособления (адаптации) организма к изменяющимся условиям путем стресса, по Селье, и есть жизнь. Иными словами, стрессовое состояние столь же естественно, как естественны дыхание и кровообращение. В сущности альтернативой стрессу является эйфория. Коллизии возникают лишь тогда, когда стресс становится слишком интенсивным (дистресс) или чрезмерно длительным. К сожалению, в состояние именно хронического дистресса все более и более погружается современный городской человек.

Что можно в этих обстоятельствах ожидать ют экологии? Очень и очень многое. Стресс-концепция Селье относится к системам организменного уровня. Экология оперирует надорганизменными системами. Образно говоря, в центре концепции Селье стоит отдельный человек, а в центре экологических концепций - группа индивидуумов. Экологу зачастую нет надобности вникать в тонкий физиологический механизм жизнедеятельности индивида, но он владеет или по крайней мере стремится овладеть искусством понимания интегральных эффектов совместной жизнедеятельности структурно и функционально организованных совокупностей индивидов; экологу доступно исследование популяционных проявлений индивидуальных физиологических реакций исходя из представлений о структурно-функциональной организации ценозов.

Стресс-концепция лишь одна из многих медико-биологических доктрин, актуальных в связи с урбанизацией, но она особенно импонирует экологу своей универсальностью, своей интегральной сущностью. "Полевые" экологи издавна знакомы с явлениями дистресса в группировках животных. Надо полагать, что эфемерные сообщества людей в закрытом для полетов аэропорте, в переполненном вагоне поезда дальнего следования и т. д. - все это примеры типичных дистрессовых ситуаций, в которых психофизиологические состояния индивидов складываются, интегрируются и создают определенную психологическую атмосферу. Последствия при прочих равных условиях будут зависеть от возрастной, половой и национальной структуры группировок, от интеллектуального уровня и профессиональной ориентации людей. Исходя из этих предпосылок, последствия можно прогнозировать.

Фактически именно экологический подход выдвигает ряд специфических и актуальных задач перед физиологией городского человека, например: 1) какими особенностями отличаются слух, зрение и обоняние у городского и сельского жителя, причем не только по чувствительности к раздражителю, но и к его местоположению (спереди, сбоку, сзади и т. д.), по спектру различаемых источников, а также по суточной, сезонной и возрастной динамике; 2) как вообще различается норма и скорость физиологических и прочих реакций на те или иные внешние раздражители; 3) как эволюционируют перечисленные выше физиологические особенности; 4) какова изменчивость перечисленных признаков в популяции, в различных профессиональных группах и т. д.

Достаточно ясно, что в любом случае экология должна выработать надежные представления о том естественноисторическом фоне, на котором протекает социальная адаптация человека к условиям городской среды.

Нам кажется, что город, в котором мы живем, будет вечным. Но данные археологии наглядно показывают, что потенциально "вечных" городов на Земле очень и очень мало. Гибель древних городов происходила не только из-за разрушений, связанных с нашествиями и войнами, но и из-за экологических просчетов, допущенных при закладке городов. Абсолютное большинство современных небольших городов также отнюдь не вечно, а довольно эфемерно, поскольку их закладка определяется нередко текущими и преходящими техникоэкономическими интересами. В этой связи полезно без лишних эмоций рассчитать, на какой срок проектируется город: если этому городу определен срок 30 - 50 лет, может быть принята одна градостроительная и демографическая стратегия; если город предполагается сделать "вечным", стратегия будет принципиально иной, но в любом случае важно своевременно посоветоваться с экологами.