Экологическая оценка

Философия многих составителей докладов Римского клуба также как и данные, полученные с помощью глобальных моделей, хорошо соответствуют основам теории экосистемы, особенно двум ее парадигмам: 1) при работе со сложными системами необходимо использовать холистический подход и 2) при приближении системы к пределам в отношении ресурсов и проч. сотрудничество имеет большую ценность для выживания, чем конкуренция. Все упомянутые ранее трактаты подтверждают также древнюю мудрость здравого смысла, выраженную в пословицах, таких как "семь раз примерь, а один отрежь", "не ставь все на карту", "поспешишь - людей насмешишь", "легче предупредить болезнь, чем ее вылечить", "сила развращает" и многих других. Что касается здравого смысла и экологии, см. Е. Р. Odum, 1977.

Главный источник неопределенности, влияющий на модельные предсказания - будущий рост народонаселения. На рис. 3.21 графически изображены три тенденции, основанные на предположении, что рождаемость и смертность в будущем столетии уравновесятся. Большинство футурологов считают, что все наши проблемы было бы легче решить, если бы снизилась скорость роста населения, хотя чтобы достичь этого в глобальном масштабе необходимо изменить глубоко укоренившиеся религиозные и культурные убеждения относительно контроля над рождаемостью, абортов и других противоречивых материй. В 1971 г. Национальная академия наук издала отчет, знаменующий собой веху в истории и озаглавленный "Быстрый рост народонаселения; последствия и смысл политики". В отчете сделан вывод, что быстрый рост не приносит экономической и какой-либо другой выгоды, а, напротив, порождает социальные проблемы, связанные с окружающей средой, причем эти проблемы возникают гораздо быстрее, чем решаются. Быстрый рост может обладать инерцией, которая ведет к перескоку через допустимый уровень, и избежать этого трудно. Многие демографы верят в демографический переход - в теорию, согласно которой рост населения замедляется, когда люди становятся богаче и меньше зависят от детского труда; однако все это весьма противоречиво (см. Teitelbaum, 1975).

Экологи считают, что одно из препятствий в достижении какого-либо порядка в мире - это слишком узкая экономическая теория и представления, преобладающие в мировой политике (см. гл. 3, разд. 7 и гл. 8, разд. 7). Примерно в середине нашего столетия группа ученых, которые называли себя "холистическими экономистами", сформировала активную "школу", критически настроенную по отношению к экономическим моделям того времени. Гранчи (Grunchy, 1947) посвятил истории этой школы, в состав которой входили Торстейн Веблен, Дж. Р. Коммонс, Уэсли Митчелл, Джон М. Кларк, Рексфорд Тагуэлл и Гардинер Минс, книгу. Перечисленные имена мало знакомы тем, кто изучает экономику сегодня. Холисты отрицательно относились к тому, что экономисты-классики уделяют мало внимания экономике как динамично функционирующему целому, рассматривая лишь ее аспекты по отдельности. В результате этого модели носят жесткий механистический характер и плохо предсказывают реальный мир.

Дальнейшее развитие холистической экономики было "затоплено" потоком нефти, породившим быстрый рост денежного и материального изобилия. Классическая теория роста служит достаточно хорошо до тех пор, пока снабжение нефтью существенно превосходит потребности в ней. Теперь, когда нефтяной бум спал, самое время взяться вновь за развитие этой теории, но так, чтобы она наряду с денежными включила в себя культурные ценности и ценности окружающей среды. Историк Джон Хааг (Haag, 1981) в обзоре, посвященном развитию экономических идей после 1945 г., заметил появление нового поколения экономистов, которое не "заражено" "материалистической этикой роста любой ценой". Лауреат Нобелевской премии экономист Василий Леонтьев (Leontief, 1982) сетует на то, что экономисты не способны увидеть, что экономика - это "саморегулируемая система, образуемая очень большим числом разных, но взаимосвязанных и тем самым взаимозависящих действий". Он задает вопрос, "как долго исследователи в таких соприкасающихся областях, как демография, социология и политика, с одной стороны, и экология, биология, медицина, техника и другие прикладные физические науки - с другой, будут воздерживаться от выражения озабоченности той блестящей изоляцией, в которой находится сейчас академическая экономика?" Критика Леонтьева во многом совпадает с той, которую высказывали представители упомянутой выше школы середины века. Это же недовольство слишком узкой точкой зрения высказывают и многие академические экологи. Однако экологи начинают вносить все больший вклад в экономику. В результате экологические концепции проникают в современные экономические труды, и наоборот. Знаменательно, что исследователи в разных областях начинают применять одни и те же аналитические методы. Например, использованный Леонтьевым подход с построением открытых моделей применяется, среди прочих, и экологами Хенноном и Финном, а системный экологический подход Г. Т. Одума привлекает внимание экономистов.

Многие футурологи полагают, что необходимо расширить и укрепить этику, включив в нее представление о жизнеобеспечении и других нерыночных ценностях, для того чтобы преодолеть пропасть между "знаю как" науки и желанием политических лидеров принимать широкомасштабные решения на благо целому. В гл. 1 подчеркивалось важное значение "Этики земли" Леопольда. Однако никто не знает, как можно личный интерес распространить на озабоченность всех глобальными проблемами, но многие об этом пишут.

Когда "наука о доме" (Экология) и наука о "ведении домашнего хозяйства" (Экономика) сольются, и когда предмет Этики расширит свои границы, и включит в себя наряду с ценностями, произведенными человеком, ценности, создаваемые окружающей средой, тогда мы на самом деле сможем стать оптимистами относительно будущего человечества.