Глава третья. Альтернативные подходы к кризису окружающей среды

Всем известно, что мир находится в тисках экологического кризиса, который может привести к самоуничтожению человеческой цивилизации. Становятся все более очевидными и причины, породившие его возникновение: нечто глубоко ошибочное в том способе, каким мы используем природные ресурсы. Одновременно проясняется и программа действий, направленная на то, чтобы обеспечить человечеству возможность выжить: радикально реорганизовать человеческое общество и привести его в гармонию с экологическими императивами.

Приятно видеть, что в последние несколько лет государственные деятели, промышленники и - что, по моему мнению, особенно важно - общественность озабочены кризисом окружающей среды и пытаются найти пути его разрешения. Однако столь повышенный интерес к проблеме и требование общественности принять немедленные меры чреваты новой опасностью: если глубоко не понять и тщательно не изучить проблему, то опрометчивые действия могут отяготить нынешний кризис новыми грубыми ошибками.

Поэтому я бы хотел остановиться на причинах кризиса окружающей среды, на том, чему он нас может научить, и как, исходя из анализа причин, его породивших, мы должны будем действовать.

Современный кризис окружающей среды осложняется тем, что он носит не только местный, но и глобальный характер. Это обстоятельство порождает серьезные и во многом противоречивые вопросы. Например, требует ли глобальный характер кризиса окружающей среды, чтобы Великобритания отказалась от иностранных ресурсов, в частности от импорта продовольствия? Как такое решение отразится на местных способах использования земель и промышленности? Настолько ли близка глобальная экологическая катастрофа, что необходимость принятия местных, более срочных мер по улучшению окружающей среды отходит на второй план? Очевидно, отделять местные проблемы от глобальных бессмысленно. Однако для будущего, скажем, британской архитектуры и городской планировки небезразлично, станут ли при строительстве новых зданий воздерживаться от канадского алюминия, будут ли новые автомобили использовать бензин, произведенный из арабской нефти, и уменьшится ли население Британии исходя из глобальных интересов до половины своей нынешней численности?

Именно такие вопросы были поставлены перед нами в работе "Пределы роста" (Мидоуз и др.), вышедшей под эгидой "Римского Клуба"^*. Перед исследователями стояла задача проанализировать проблему кризиса окружающей среды в мировом масштабе, поскольку авторы убеждены, что "существенное значение проекта заключается в его глобальной концепции: только зная общую картину, можно изучать ее компоненты, а не наоборот...". В данной работе представлен этот процесс в форме альтернатив, в которых противопоставляются не только отдельные нации или народы, но и все нации, все народы.

^* ("Римский Клуб" - международная организация, созданная в 1970 г по инициативе одного из директоров известной итальянской автомобильной компании "Фиат", А. Печчеи В ее состав вошла группа ученых и общественных деятелей. Эта организация поставила перед собой цель прогнозировать развитие человечества в его взаимодействии с природой. Первоначально эти работы велись под вывеской "независимой" общественной организации, однако вскоре ядро "клуба" составили крупные бизнесмены, а первые прогнозы были выполнены на средства одной из крупнейших государственно-монополистических компании - "Фольксваген" (ФРГ). В 1972 г. группа ученых во главе с профессором Массачусетского технологического института Д. Мидоузом опубликовала книгу "пределы роста", критический обзор которой и дает в своей книге профессор Б. Коммонер.)

Читателя "Пределов роста" приглашают взглянуть на явные признаки деградации окружающей среды: застойную воду, умирающую рыбу, задыхающихся в смоге города рабочих, ставших безработными из-за того, что закрыли загрязняющий природу завод, - и решить, действительно ли глобальные тенденции "имеют столь угрожающие проявления, что их следует устранить прежде, чем решить неотложные местные проблемы".

Это влечет за собой ряд спорных вопросов, связанных с анализом кризиса окружающей среды. Все подобные исследования направлены на то, чтобы выяснить, как главные факторы, определяющие воздействие-человека на окружающую среду (население, потребление ресурсов, выброс загрязнителей), взаимодействуют между собой и как это взаимодействие можно преобразовать, чтобы отвратить нас от современного, самоуничтожительного курса? В каких географических масштабах эти факторы проявляются? Например, рассмотрим такой случай (он будет анализироваться ниже): если производство продовольствия можно увеличить, увеличив использование азотных удобрений, которые, проникая в поверхностные воды, в свою очередь, ведут к деградации природы, то на каком уровне наблюдаются эти изменения: на глобальном, региональном или национальном? И если результаты проявляются в национальном или даже меньшем масштабе, какова ценность анализа, содержащегося в "Пределах роста", где оперируют данными мировой статистики, часто несопоставимыми с национальными данными по производству продовольствия, использованию удобрений и загрязнению среды?

На все эти вопросы нет готового ответа. Мне кажется, нельзя решать априори, что наиболее ценно - компьютерное моделирование, основанное на генерализованной мировой статистике, или непосредственный анализ реальных связей. Мы находимся на ранних стадиях познания сути кризиса окружающей среды, и поэтому многое может быть понято из прямого сравнения альтернативных подходов.

В этой главе я попытаюсь сравнить результаты двух качественно разных типов анализа взаимосвязи между проблемой ресурсов и проблемой окружающей среды. А - подход, примененный авторами "Пределы роста". Здесь берутся за основу мировые статистические данные о тенденциях роста населения, сельскохозяйственного и промышленного производства, о выбросе загрязнителей. Затем они экстраполируются на будущее и закладываются в компьютер, который моделирует прогноз. В рамках модели сделаны определенные допущения о характере взаимодействия этих факторов. Но, несмотря на довольно четкую формулировку ряда положений в "Пределах роста", они тем не менее скорее производят впечатление допущений, нежели результатов анализа. Б - пример другого подхода. Он оперирует данными, отражающими реальное взаимодействие систем. Опираясь на них, можно установить связи между различными параметрами и выявить механизм взаимоотношения человеческого общества и природных ресурсов. Должен заранее предупредить читателя, что оба этих подхода ведут к поразительно разным результатам.

Сравним особенности этих двух подходов к проблеме окружающей среды. В первом случае ("Пределы роста") опираются на математическую модель.

Здесь раскрывается система связей между серией параметров, вовлеченных во взаимоотношения общества и ресурсов, от которых зависит это общество. Исследования Мидоуза касаются главным образом пяти параметров: населения, производства продовольствия, индустриализации, загрязнения и потребления не возобновимых природных ресурсов. В основе изучения лежат эмпирические наблюдения, которые справедливы для всех пяти параметров в том смысле, что все они в мировом масштабе растут экспоненциально. ("Почти вся нынешняя деятельность человечества - от использования удобрений до роста городов - может быть представлена экспоненциальными кривыми роста"). Затем эти эмпирические кривые и различные их модификации используются, чтобы определить программу компьютерной модели, дающей в результате серию прогнозов их курса.

Очевидно, выводы этих расчетов определяются структурой программы компьютера, отражающей взаимоотношения, якобы управляющие многочисленными взаимодействиями пяти параметров. Происхождение связей, используемых для расчетов по модели, в "Пределах роста" определяются так: "Мы вначале составили список важных причинных связей между пятью Уровнями (параметрами) и проследили внутреннюю структуру их обратной связи. Для этого мы ознакомились с литературой и проконсультировались с различными специалистами, изучающими нашу проблему. Затем каждую связь мы выразили количественно настолько точно, насколько это было возможно, используя данные по всему земному шару и по отдельным странам, когда глобальные измерения не производились".

Таким образом определялись ключевые "причинные взаимосвязи", которые вводили в математическую модель и производили необходимые расчеты. Мидоуз и его соавторы считают, что причинные связи уже известны и что "модель - попытка объединить все имеющиеся сведения об эффектах причинно-следственных связей на пяти уровнях и выразить их замкнутой системой обратной связи". Во всяком случае причинно-следственные связи, облеченные в математическую форму, не выводятся из данных, которые используются для количественного выражения зависимостей, так как в этом случае вся операция выглядит как математическая тавтология.

Второй подход по существу противоположен тому, что предлагает Мидоуз и его соавторы. Все, как и в; первом случае, начинается с данных, характеризующих тенденции развития некоторых параметров. Однако особое внимание уделяется конкретным реальным системам, например американскому кукурузному поясу. Затем исходя из данных поведения этих параметров в. прошлом определяются их возможные изменения в будущем.

Такой подход может рассматриваться как эмпирическая проверка ценности "уже известных причинно-следственных связей" и, следовательно, всего подхода к проблеме, предлагаемого Мидоузом и его соавторами.. С этих позиций теперь мы можем перейти к рассмотрению некоторых весьма показательных примеров.

Первый из них - загрязнение окружающей среды в результате использования азотных удобрений при производстве продовольствия.

Согласно представлениям Мидоуза и его соавторов, в этом случае "причинные связи" сводятся к тому, что рост населения стимулирует рост производства продовольствия, который в свою очередь ведет к интенсификации сельского хозяйства, проявляющейся, в частности, в увеличении использования удобрений, что приводит к усилению деградации почв и загрязнению окружающей среды. Полезно сравнить эти предполагаемые причинно-следственные связи с действительно существующими.

Анализ соотношения производства продовольствия и использования азотных удобрений в США, представленного на рисунке 17, показывает основные тенденции, а именно: экспоненциальный рост (с 1945 г.) использования азотных удобрений, который ведет к соответствующему увеличению загрязнения вод, и отсутствие экспоненциального роста населения, общего производства продовольствия и производства продовольствия на душу населения. За этот период население США выросло на 43% (хотя скорость роста постепенно снижалась); общее производство продовольствия почти совпало с ростом населения, так что производство продовольствия на душу населения оставалось примерно постоянным. Следовательно, экспоненциальный рост использования удобрений нельзя считать следствием роста потребности в продовольствии. Тем более нельзя Утверждать, что рост производства продовольствия в США - результат экспоненциального роста населения земного шара, потому что экспорт сельскохозяйственных продуктов из США оставался постоянным и составлял лишь незначительную часть всей сельскохозяйственной продукции США.

Рис. 17. Азотные удобрения и сельскохозяйственная продукция

То, что экспоненциальный рост использования удобрений в конечном итоге привел к появлению такой же тенденции в увеличении уровня загрязнения, иллюстрируется рисунками 18 и 19, характеризующими положение в штате Иллинойс, ибо данными по всей стране мы не располагаем. Рисунок 18 показывает, что в штате Иллинойс потребление азотных удобрений, как и в целом по стране, экспоненциально растет с 1945 г. Рисунок 19 показывает, что с этого времени экспоненциально росла и концентрация азотных загрязнителей в реке Иллинойс, стимулирующих размножение водорослей и увеличивающих опасность заболевания метаге-моглобинемией, при которой кровь, особенно у детей, теряет способность переносить кислород.

Рис. 18. Урожаи кукурузы и применение азотных удоб-.рений в штате Иллинойс

Рис. 19. Максимальная концентрация нитратов в реках штата Иллинойс

Таким образом, приведенные данные не только подтверждают экспоненциальный рост загрязнения, но и показывают, что этот эффект не связан ни с ростом населения, ни с общим производством продовольствия. -Короче говоря, эти факты не подтверждают причинно - следственную связь, воплощенную в мировой модели Мидоуза и его соавторов. Может ли быть лучшее объяснение?

Обратите внимание (рис. 17) на строгий параллелизм между кривой, выражающей экспоненциальный рост потребления удобрений, и кривой, показывающей количество удобрений, используемых для производства единицы сельскохозяйственной продукции. Этот параллелизм показывает, что главная причина экспоненциального роста потребления удобрений (и в результате загрязнения поверхностных вод нитратами) - специфические изменения в технологии производства продовольствия (когда удобрения становятся основным источником азота в почве), а не рост населения и не рост производства продовольствия на душу населения.

Практические же результаты несоответствия между причинно-следственными связями, которые предполагают Мидоуз и его единомышленники, и реальными весьма значительны. С одной стороны, если мы встанем на позиции Мидоуза и других и будем считать, что азотное загрязнение отражает общее увеличение производства продовольствия, которое в свою очередь вызвано ростом населения, то придем к выводу, что борьба с загрязнением требует уменьшения либо численности населения, либо производства продовольствия на душу населения, либо того и другого вместе. С другой стороны, если мы обратимся к реальным данным, касающимся проблемы загрязнения, то придем к совершенно другому выводу. Он иллюстрируется рисунком 20, который показывает соотношение между уровнем азотного загрязнения почв и величиной внесения удобрении на территориях, расположенных в кукурузном поясе Иллинойса в период с 1967 по 1969 г. В первую очередь обращает на себя внимание тот факт, что концентрация нитратов в почвах значительно отличается от концентрации в природных водах, составляющей в среднем 0,5-1,0 частей на 1 млн. только тогда, когда количество удобрений, вносимых в почву, начинает превышать 30 фунтов на 1 акр мелиорируемой территории. Поскольку удобряемые поля, засеваемые почти исключительно кукурузой, составляют 1/3 всей площади, это означает внесение около 90 фунтов удобрений на 1 акр кукурузного поля. Как только норма внесения нитратов поднимается до 50 фунтов на 1 акр мелиорируемой территории (или 150 фунтов на 1 акр поля), содержание нитратов в речной воде (а вода многих рек используется для питья) резко возрастает и приближается к пределу, установленному Службой общественного здравоохранения, - 10 частей на 1 млн. нитратов.

Рис. 20. Средний годовой смыв нитратов с удобряемых полей

Эта взаимосвязь убедительно объясняется физиологией питания растений: до тех пор пока вносимая доза удобрений не превышает 90 фунтов на 1 акр, они используются кукурузой весьма эффективно, при более высоких дозах происходит насыщение. Поэтому при увеличении доз удобрений с 90 до 150 фунтов на 1 акр урожай увеличивается только на 15-20%. Следовательно, при внесении удобрений более 90 фунтов на 1 акр уровень загрязнения нитратами поверхностных вод увеличивается из-за вымывания неиспользованных растениями удобрений. Мы непосредственно изучали источники выщелачивания нитратов из почвы в реки с помощью азотных изотопов^*.

^* (Kohl, Shearer, Commoner, Daniel, Georgia. Fertilizer Nitrogen Contribution to Nitrate in Surface Water in a Corn Belt Watershed. - "Science", 1971, N 174, p. 1311-1334.)

Таким образом, уменьшив внесение удобрений до 75-90 фунтов на 1 акр, можно существенно уменьшить нитратное загрязнение - всего лишь ценой потери 15-20% производства зерна. Более того, понизить уровень загрязнения, не сокращая производства зерна, можно даже простой административной мерой. В Соединенных Штатах с 1945 г. быстрый рост использования удобрений сопровождался уменьшением засеваемой площади на 16% главным образом благодаря правительственной программе поддержания закупочных Цен на зерно путем ограничения его производства. Следовательно, по крайней мере в этом случае экспоненциальный рост загрязнения можно приостановить, не изменяя численность населения или производство продуктов на душу населения простым (физическим, если не экономическим и политическим) приемом: возвратом к посевным площадям 1945 г. и к тому состоянию, когда земля еще не была заменена удобрениями.

Так два подхода к одной и той же проблеме ведут к весьма различным результатам. В частности, экспоненциальная форма кривой применения удобрении и соответствующее увеличение загрязнения нитратами осмысливаются совершенно по-разному, и метод Мидоуза и его соавторов не объясняет причин возникновения именно такой формы кривой. Исходя из предполагаемого характера взаимосвязей, заранее запрограммированных в модели, кривая интерпретируется так, как будто своей формой она обязана экспоненциальному росту потребности в продовольствии, и ее интерпретаторы, игнорируя действительную причину экспоненциальное™, используют ее в модели, что неизбежно отражается на результатах расчетов. А это приводит к выводу о том, что фактор потребности в продовольствии играет доминирующую роль.

В действительности форма кривой использования удобрений определяется изменениями в технологии производства продовольствия, а не количеством произведенных продуктов. Поэтому, как бы кривая ни влияла на конечный результат расчетов, его скорее следует приписать технологическим изменениям, чем росту потребностей в продовольствии. Трудно понять, почему использование этой кривой в расчетах Мидоуза и его соавторов не привело к результатам, при которых значения реальных данных и значения, определенные структурой самой модели, серьезно расходились бы. Это подобно неправильно написанному слову, использованному для построения целого предложения; очевидно, смысл такого предложения не отразит истинного значения слова. И здесь именно сама модель, а не исходные данные определили результаты расчетов. Независимо от его истинного значения значение слова было определено структурой предложения.

Другой пример, иллюстрирующий наш общий вывод, - это загрязнение окружающей среды свинцом автомобильных выхлопных газов.

В Соединенных Штатах главный источник загрязнения свинцом - это тетраэтилсвинец, который добавляют к высокооктановому бензину, используемому современными двигателями.

Рисунок 21 показывает, что начиная с 1945 г. мы действительно столкнулись с ожидаемым, экспоненциальным ростом ежегодного потребления тетраэтилсвинца, причем он почти весь выбрасывается в воздух как загрязнитель. И опять-таки рост населения слишком мал для того, чтобы объяснить это явление. В данном случае растет именно "потребление" (здесь оно выражено в количестве автомобилей на милю на душу населения), но его рост сопровождается поразительным увеличением количества свинца, потребляемого автомобилем на 1 милю пробега, что указывает на изменения в технологическом факторе.

Рис. 21. Тетраэтилсвинец и автомобильный транспорт

Приведенные данные (рис. 21) разносторонне иллюстрируют важность технологического фактора по сравнению с ростом населения и "потребления". Рассмотрим сначала значение удивительного падения потребления свинца, а также снижение показателя потребления свинца на 1 милю пробега автомобиля в периоде с 1958 по 1962 г. Это падение вносит восьмидесятилетнее отклонение в экспоненциальный рост потребления свинца и не укладывается во временную шкалу катастроф, предсказанных анализом Мидоуза и его единомышленников.

Возникло это явление потому, что именно в этот период (1958-1962 гг.) в США конструкторы легковых автомобилей временно отступили от тенденции увеличивать мощность моторов и октановое число бензина, что вызвало соответствующее понижение свинцовых добавок (рис. 22). (Более "компактные" автомобили были введены в США для борьбы с иностранной конкуренцией.) После 1962 г. опять начали постепенно увеличивать мощность автомобилей, что возродило тенденцию к увеличению выбросов свинца.

Рис. 22. Современные тенденции в автомобилестроении (степень сжатия двигателей, мощность тормозов и потребление горючего в милях на 1 галлон)

Все эти данные показывают, что загрязнение свинцом вовсе не является неразлучным спутником автомобильных путешествий. Маленькие, с низкой степенью сжатия моторы могут работать на низкооктановом, свободном от свинца бензине и служить отличным транспортом, несмотря на некоторую потерю скорости. В мировых моделях Мидоуза и его соавторов рост выброса загрязнителей (в данном случае свинца) определяется исходя из промышленного производства на душу населения. Вышеупомянутые данные этой "причинной зависимости" приводят нас к заключению, что экспоненциальный рост загрязнения свинцом после 1945 г. произошел главным образом в результате изменения технологии производства автомобилей.

И опять действительные, реальные взаимосвязи предполагают проведение ответных мер, совершенно отличных от тех, которые вытекают из исследования Мидоуза. В частности, можно совсем прекратить загрязнять окружающую среду свинцом, если полностью реконструировать автомобильные моторы. Точно так же можно избавиться от фотохимического смога, который возникает от выброса автомобилями окислов азота - продуктов, связанных почти исключительно с мощностью современных автомобилей, - если вернуться к моторам с низкой степенью сжатия, которые господствовали до 1940 г.

Конечно, даже реконструированный автомобильный двигатель будет выбрасывать другие поллютанты, например окись углерода. Однако и здесь могут помочь определенные технологические изменения, включаемые нами в разряд "технологии". Например, перестройка городов для того, чтобы уменьшить необходимость в автомобильном транспорте. Ведь не секрет, что большая часть автомобильных поездок в США - это поездки от места жительства к месту работы и обратно. Растущее расстояние между местом работы и местом жительства в" США, конечно, следствие упадка наших городов. В результате жители пригородов вынуждены приезжать на работу в город, а обитатели гетто, работающие обычно прислугой, - выезжать за город, на отдаленные °т центра фабрики. Можно значительно уменьшить количество сжигаемого топлива и возникающее при этом загрязнение, если мы откажемся от нынешней тенденции заменять железнодорожные перевозки автомобильными.

Таким, образом, факты показывают, что экспоненциальный рост потребления топлива и выброса свинца и Других загрязнителей автомобилями отражает изменения в технологии производства автомобилей и в общем Характере системы транспорта гораздо больше, чем рост населения или увеличение производства товаров на душу населения. Все это порождает серьезные опасения относительно ценности прогнозов математической модели, ибо некоторые экспоненциальные тенденции используются в ней для получения количественных связей, которые (вопреки тому, что следует из самих данных) якобы отражают только рост численности населения и увеличение потребностей на душу населения.

Производство электроэнергии - известный и довольно трудный для анализа источник загрязнения. Производство и использование электроэнергии всегда сопровождается некоторыми "издержками" в отношении окружающей среды, связанными с поступлением н нее добавочного тепла. В модели Мидоуза и его соавторов главными причинными зависимостями названы те, которые отражают потребление промышленных товаров, промышленную активность и выброс загрязнителей. Таким образом, экспоненциальный рост потребления электрической энергии рассматривается как результат увеличения потребности в товарах, на производство которых она используется, что в свою очередь якобы является следствием роста населения и увеличения потребностей каждого человека. Однако этот способ рассуждения предполагает, что количество энергии, затрачиваемое на единицу произведенного продукта остается неизменным.

Анализ взаимоотношения этих факторов - интересный объект для исследования.

Экспоненциальная форма кривой, характеризующей потребление энергии промышленностью США, имеет очень сложное происхождение. Она, конечно, в известной степени определяется общим ростом промышленного производства, однако такие факторы, как замена неэнергоемких производств и продуктов энергоемкими и общая замена ручного труда машинами, бесспорно, сыграли важную роль. Поэтому расчеты, произведенные Мидоузом и его единомышленниками, игнорирующими эти факторы, нам представляются неправомерными.

В связи с коммерческим использованием энергии особый интерес вызывает, в частности, освещение. Общин уровень освещения растет исключительно быстро: за период с 1948 по 1966 г. он увеличился в 5,5 раза. Но каков выигрыш от этого увеличения? В большинстве случаев освещение предназначено для поддержания визуальной деятельности. Следовательно, мы можем оценить эффективность освещения по связи между его уровнем (который определяет количество используемой энергии) и мерой визуальной функции - остротой зрения. В одной из работ, посвященных этому вопросу, описывается рост уровня освещения в ряде школ: 3 свечи в 1910 г., 18 свечей в 1910-1930 гг., 30 свечей в 1930-1950 гг. и 70-150 свечей после 1950 г. Он показывает, что при уровне 30 свечей достигается 93% возможной визуальной остроты. Рекомендуемые уровни освещения после 1950 г. - 70-150 свечей дают лишь 3-4% дополнительного увеличения визуальной остроты.

Таким образом, ради незначительного улучшения мы идем на увеличение потребления энергии для освещения в несколько раз. В последние годы эта тенденция еще более усилилась. Очевидно, здесь есть значительные возможности для экономии. Все возможности для экономии энергии в индустриальном, бытовом и коммерческом секторах, суммированные в таблице 5, показывают, что можно сэкономить около 35% потребляемой энергии. Если эти данные рассматривать как повод для дальнейших размышлений, то они сами по себе представят достаточный интерес. Они говорят нам о значительной эластичности во взаимоотношениях между потреблением электроэнергии и соответствующим производством товаров. В частности, эти-данные показывают, что послевоенные изменения в значительной мере определены изменениями в технологии. И опять мы сталкиваемая с несоответствием между интенсивностью производственной активности, которая приводит к разрушению окружающей среды, и действительной потребностью в чем-то. Это должно вносить серьезную ошибку в результаты, полученные от любой математической модели, которая допускает вопреки действительным фактам существование такого соответствия. Сведения о потреблении энергии обладают большой внутренней сложностью, которая скрывается за сравнительно простой экспоненциальной кривой, выражающей общую тенденцию потребления энергии. Эта сложность влияет не только на эффективность использования электроэнергии для производства товаров и, следовательно, на степень деградации окружающей среды, но и на скорость истощения невозобновимых топливных ресурсов. В Соединенных Штатах одной из причин быстрого истощения ресурсов нефти и газа было относительное сокращение потребления угля, особенно в промышленности. Это явление косвенно повлекло за собой увеличение числа домашних отопительных приборов, работающих на электрической энергии, и сокращение при боров, работающих на непосредственно сжигаемом топливе, что заметно снизило эффективность использования топлива в бытовом секторе. Все эти взаимосвязи скрыты для любых расчетов, которые воспринимают экспоненциальную кривую производства энергии как заданную и не пытаются раскрыть ее смысла.

Из приведенного выше анализа встает решающий вопрос: почему новая технология гораздо более опасна для окружающей среды, чем старая, которую она заменила? Рассмотрим его на одном из факторов. Очевидно, главная движущая сила возникновения антиэкологического направления в развитии современной производственном технологии - это стремление получить скорейшую при быль (в экономической системе Соединенных Штатом это прибыль частного предпринимателя). В результате изменения в технологии независимо от того, промышленность это, сельское хозяйство, транспорт, строительство индивидуальных домов или крупных урбанизированных территорий, определяются не природной совместимостью, а той прибылью, которую они сулят.

Отсюда неизбежно приходишь к выводу, что за основными научными и технологическими аспектами кризиса окружающей среды лежат экономические, социальные и политические причины. И конечно, именно в этой сфере должны приниматься решения. Здесь полезно вспомнить, что если при помощи науки и технологии можно описать социальные выгоды производственного процесса и социальные потери из-за соответствующей деградации окружающей среды, то при их помощи еще нельзя узнать, где нарушается рациональный баланс между затратами и прибылями. Следовательно, метод, который используют для изучения кризиса окружающей среды, должен оцениваться не только по его технической точности, но и по его способности информировать общество и таким образом создавать возможности для принятия рациональных решений и эффективных действий.

В этом смысле обсуждаемые подходы также весьма различаются. Подход, которому отдаю предпочтение я, приводит к заключению, что экспоненциальный рост загрязнения окружающей среды определяется главным образом сопутствующими изменениями в характере производственной технологии. Эти изменения не вызваны ни истощением ресурсов, ни увеличением потребления на душу населения и, следовательно, в своем материальном выражении в большей степени обратимы или по крайней мере могут быть значительно пересмотрены и приведены в соответствие с экологическими нормами. В свою очередь, как показано выше, причины возникновения этих антиэкологических тенденций в современной технологии имеют экономический и социальный характер. Поэтому наш подход выполняет не только техническую функцию анализа, но и социальную, указывая, где и какие социальные меры следует предпринять. Для сравнения рассмотрим роль, которая отводится экономическим причинам в проблеме окружающей среды Мидоузом и его соавторами. Она довольно четко формулируется следующим образом: "Рост экономики и населения будет зависеть от таких факторов, как мир и социальная стабильность, образование и занятость, постоянный технический прогресс. Эти факторы труднее всего постичь или предсказать. Ни в этой книге, ни в нашей мировой модели на данной стадии ее разработки нельзя уяснить роль социальных факторов".

В этой формулировке исключаются не только различные социальные факторы. Даже такой сравнительно простой, но играющий исключительно важную роль в проблеме окружающей среды экономический фактор, как получение скорейшей прибыли, вообще не упомянут. В тех же случаях, когда об экономической системе все-таки говорится, предполагается, что в перспективе она не подвергнется существенным изменениям. Например: "Будем считать, что показанные выше темпы роста-продукты сложной социальной и экономической системы, которая достаточно стабильна и поэтому изменяется скорее медленно, чем быстро, за исключением случаев сильных разрушений".

Таким образом, в структуре математической модели, которая контролирует результат исследования, не учитываются экономические и социальные факторы. Следовательно, результат, полученный при помощи этой модели, в принципе не может удовлетворительно объяснить роль экономических факторов в кризисе окружающей среды и сделанные выводы органически непригодны для разработки социальных действий, направленных на улучшение состояния окружающей среды, когда оно таково, что для решения экономической проблемы требуется социальный контроль над некоторыми экономическими параметрами. Однако, как уже указывалось (и как становится все более ясно из противоречий, возникающих в Соединенных Штатах, между промышленностью и требованиями окружающей среды), почти все экологические проблемы окружающей среды имеют экономические корни. По замыслу своих создателей, "Пределы роста" предназначены для того, чтобы служить руководством к социальным действиям, направленным на ликвидацию экологического кризиса, но это руководство автоматически закрывает один из главных путей возможных действий - изменение экономической системы.

Таким образом, один подход к решению проблемы кризиса окружающей среды предлагает обнажать его экономические корни для того, чтобы возможность борьбы с кризисом путем экономических изменений решалась открыто всем обществом. Другой подход исключает свободу выбора.

Исходя из этих соображений, я пришел к выводу, что долг научной и технической общественности заключается в том, чтобы обеспечить общество информацией, позволяющей ему сделать свободный выбор из возможных решений социальных проблем, которые по своему содержанию являются научными. Ярким примером этого служит кризис окружающей среды. Среди возможных решений кризиса, каждое из которых серьезно своими последствиями для социальной справедливости и свободы личности, есть меры, направленные на контроль роста населения и личного потребления или же на радикальные экономические перемены, которые требуются для того, чтобы перестроить технологию производства в соответствии с экологическими императивами. Наша обязанность по отношению к науке - бороться за точное и правильное осмысление кризиса. Наша обязанность по отношению к обществу - сделать все для осуществления необходимых социальных мер, которые могут дать надежду на выживание.