Глава четвертая. Социальные и экономические корни кризиса окружающей среды

Всех, кого беспокоит состояние окружающей среды и недостаточность усилий, предпринимаемых для ее улучшения, интересует, когда же настанут лучшие времена на нашей постоянно загрязняющейся планете.

Во многих районах земного шара все еще мало надежды на успех в решении проблемы загрязнения среды. В одних местах людям предлагают закрыть глаза на смог, заткнуть уши, чтобы не слышать шума, и отказаться от самой мысли о чистой природе. В других местах признают, что долг природе существует, но счет в форме высоких налогов и цен предлагают оплатить тем, у кого меньше всего шансов сделать это. В большинстве мест люди еще не полностью осознали значение кризиса окружающей среды, не поняли его принципиальную связь с экономическими законами, которые управляют сельскохозяйственным и промышленным производством, не усвоили того, что его нельзя разрешить, не пересмотрев основные принципы социальной справедливости.

Почему проблема окружающей среды тесно связана почти с любой другой проблемой в нашем неспокойном обществе, подтверждая справедливость одного из наиболее известных законов экологии, что все в мире взаимосвязано?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо вскрыть главные причины экологического кризиса. О них много спорят. Одни полагают, что на Земле живет слишком много людей, не считая, конечно, их самих. Другие думают, что люди слишком стремятся к комфорту, хотя сами наслаждаются им в полной мере. Третьи, проведя всю жизнь в руководстве предприятиями, приносившими им постоянную прибыль за счет благосостояния рабочих и ухудшения окружающей среды, неожиданно обнаружили с помощью компьютера и нескольких профессоров, что главная причина кризиса - "рост" сам по себе. Не замечая противоречия между своей прежней деятельностью и настоящими идеалами, они предлагают научить человечество, как ему организовать свое будущее.

Мой ответ на эти вопросы заключается в следующем. Возвращаясь назад к истокам кризиса окружающей среды, становится ясно, что он возник не в результате роста населения или роста производства, а в результате тех изменений, которые произошли в природе сельскохозяйственного и промышленного производства и в системе транспорта. Эти изменения теснейшим образом связаны с заменой одной технологии другой, которая производит в общем те же продукты, но другими способами. Так, натуральные ткани (хлопок и шерсть) были заменены синтетическими; дерево и сталь вытеснены пластиком и алюминием, мыло - детергентами, естественный каучук - искусственным, железные дороги - автомобильными, автомобили, работающие на низкооктановом бензине, который не способствует образованию смога, уступили место автомобилям, работающим на высокооктановом бензине, образующем смог. Даже в производстве продовольствия почва фактически была заменена удобрениями; ив каждом из этих случаев новая технология стала больше довлеть над окружающей средой (в пересчете на единицу производственного продукта), чем та, которой она пришла на смену.

В результате применения новой технологии рабочие стали подвергаться новым опасностям на своих рабочих местах, т. е. там, где в сущности и начинается загрязнение окружающей среды и где оно проявляется наиболее интенсивно.

Поскольку послевоенная технология требует меньше рабочих рук, она дает большую прибыль, но это увеличение прибыли получается за счет резко возрастающих скрытых затрат в виде деградации окружающей среды и ухудшения условий труда, которые приводят к возникновению огромного долга природе и еще большего долга - рабочему. Эти долги представляют собой не что иное, как скрытые издержки производства - экономию для частного предпринимателя и бремя для всего общества в целом, которое особенно тяжело ложится на плечи рабочего.

В этом смысле деградация окружающей среды является современным тонко замаскированным классическим примером эксплуатации одной экономической группой не только другой группы, но и самой природы и ее ресурсов.

Бели мы хотим восстановить среду, в которой можно жить, и улучшить условия труда, мы должны уплатить долг природе. Но он велик, этот долг, и в конечном счете тесно связан с технологической структурой и экономическими рычагами управления средствами производства. Оплата долга природе и, следовательно, восстановление окружающей среды - серьезная проверка способности каждой экономической и социальной системы удовлетворить это ранее игнорировавшееся требование. Таким образом, кризис, окружающей среды не изолированное явление, а сигнал к необходимости более глубокого и фундаментального изменения всей политико-экономической системы. В общем я считаю, что долг природе и человеку, который служит мерой кризиса окружающей среды, должен быть оплачен надежной монетой экономической и социальной справедливости.

Тот факт, что кризис окружающей среды нельзя объяснить перенаселением, "изобилием" или "ростом", легко проверить, анализируя развитие процессов загрязнения окружающей среды в такой стране, как США. Подобный анализ был дан в моей книге "Замыкающийся круг". Сейчас такой же анализ проводится в Италии рядом ученых; среди них профессор Вирджинио Беттини, который перевел мою книгу и добавил к ней весьма яркую главу о положении в Италии.

Исследования показывают, что проблема загрязнения окружающей среды является сравнительно новой, поскольку загрязнение приняло угрожающие размеры только после второй мировой войны. Если бы мы с помощью какой-нибудь волшебной палочки могли дать жителям Рима, Нью-Йорка, Лос-Анджелеса или Токио воздух, которым они дышали, скажем, в 1940 г., они приветствовали бы это явление и расценивали бы его как конец кризиса окружающей среды. Если бы с помощью того же волшебства Средиземноморское побережье и озеро Эри завтра бы вернулись к тому состоянию, в котором они находились 30 лет назад, проблема окружающей среды в значительной мере потеряла бы свою остроту.

Последние данные, несомненно, свидетельствуют о том, что серьезная деградация окружающей среды - послевоенный феномен. Например, количество фосфатов, ежегодно попадающее в муниципальные системы очистки вод США и приводящее к серьезному загрязнению водной среды, за период с 1910 по 1940 г. увеличилось в 2 раза, а за следующий 30-летний период (1940- 1970) -в 7 раз. До второй мировой войны неорганические азотные удобрения использовались в незначительном количестве; после 1946 г. их ежегодное потребление увеличилось более чем в 14 раз, что также стало причиной сильного загрязнения поверхностных вод. До войны в атмосферу ежегодно поступало незначительное количество окислов азота, которые являются причиной фотохимических реакций в воздухе городов, но с тех пор оно увеличилось в 7 раз. Многие загрязнители - пестициды, гербициды и тысячи различных токсических химических веществ, которые проникают в наш организм с воздухом, водой и пищей, - вообще не существовали до 1940-1945 гг.

За последние 30 лет численность населения США увеличилась только на 45%, а производство товаров на душу населения - продовольствия, одежды и т. д. - почти не изменилось. Поэтому мы не можем обвинить в резком увеличении загрязнения окружающей среды каждого гражданина. Резко изменилось лишь количество загрязнителей, поступающих в окружающую среду на каждую единицу производственного товара. Так, в 1947 г. количество фосфатов (детергентов), попадающих в муниципальные стоки после стирки, увеличилось в 19 раз из расчета на единицу выстиранного белья. Другими словами, сегодня, когда гражданин США стирает рубашку, он добавляет в наши загрязненные воды в 19 раз больше фосфатов, чем в 1947 г.

В 1947 г. американец, который выпивал кружку пива, выбрасывал в окружающую среду 7г бутылки, так как в среднем бутылки использовались 40 раз, прежде чем они приходили в негодность. Теперь же каждый раз мы выбрасываем целую бутылку или банку.

Другими словами, в послевоенный период причиной кризиса окружающей среды послужило не столько возросшее количество производимых товаров, сколько количество загрязнителей, приходящееся на единицу произведенного продукта. Технология нашего производства изменилась - она стала для природы гораздо более разрушительной, чем была до второй мировой войны. Она совершенно не способна ассимилироваться естественными природными процессами и, следовательно, ведет к загрязнению.

Производство пластиков и синтетических тканей, вытеснивших хлопок, шерсть и древесину, вместо солнечной энергии, поглощаемой растениями, требует энергию, получаемую от сгорания топлива. В итоге естественные, не загрязняющие природу биологические процессы вытесняются процессами, сопровождающимися загрязнением среды.

Искусственные синтетические продукты, такие, как детергенты, пластики и пестициды, которые не могут участвовать в саморегулирующихся биохимических процессах, происходящих в живых организмах, не ассимилируются естественными природными циклами и накапливаются как загрязнители. Для растущего производства таких синтетических органических веществ, как ДДТ и ПХБ, требуется хлор - важный составной элемент многих процессов органического синтеза. Соответственно увеличивается и использование ртути в электролитическом производстве хлора, которая стала источником загрязнения внутренних вод США.

Производство современных автомобильных моторов с высокой степенью сжатия, работающих при высоких температурах, приводит к образованию окислов азота, соединений весьма редких в природе и нелегко ассимилируемых природными процессами. Окислы азота - основная причина фотохимического смога.

Новые пестициды нарушили равновесие между насекомыми-вредителями и их естественными врагами, в результате чего периодически происходят вспышки размножения вредителей и аккумуляция инсектицидов в организмах животных и людей.

Таким образом, основная причина кризиса окружающей среды в таких развитых капиталистических странах, как США, - это изменения в сельскохозяйственном и промышлеином производстве, транспортных перевозках и способе использования энергии, происшедшие в последние 25 лет. На языке политической экономии это означает, что главная причина кризиса окружающей среды лежит в резкой трансформации характера производства после второй мировой войны.

Понять - значит внести ясность во взаимоотношения между проблемами окружающей среды и другими социальными, экономическими и политическими проблемами.

Рассмотрим, например, чреватый серьезными последствиями конфликт между всеобщим требованием чистоты окружающей среды и требованием рабочих обеспечить их занятость. Во многих штатах меры, предпринимаемые для улучшения окружающей среды, рассматриваются как угроза занятости, так как некоторые предприятия либо закрывают, либо не строят вообще.

Везде, где окружающая среда страдает от промышленных загрязнений, именно рабочие в первую очередь подвергаются их воздействию и в большей степени, чем другие. Согласно физическим законам, концентрация вещества, распространяющегося от источника загрязнения, резко возрастает по мере приближения к нему. Рабочий проводит всю жизнь в самом источнике эти загрязнений, там, где они причиняют наибольшим ущерб. По тем же физическим законам, очистить пространство от загрязнения после того, как оно там широко распространилось, значительно труднее (хотя бы из-за больших затрат энергии), чем предотвратить его распространение из источника. Это значит, что наилучший способ поддержать чистоту окружающей среды - предотвратить загрязнение и что наиболее прямой путь к чистой окружающей среде - улучшение условий труда.

Как уже отмечалось раньше, основная причина экологического кризиса в такой стране, как США, - массовое изменение технологии производства, которое проводилось без какого-либо учета его влияния на окружающую среду. Это, конечно, не может удивить тех, кто знаком с сущностью экономической системы США, основанной на предположительно свободном обмене товаров на рынке. При такой системе влияние производства на окружающую среду (долги природе, представленные деградацией окружающей среды) рассматривается как некое постороннее явление. Поскольку загрязнение не интересует рынок - никто не продает его и не покупает,- постольку в экономике такого типа к нему относятся так, как будто оно не существует вообще. Таким образом, истинная цена деградации окружающей среды - ухудшение здоровья людей, загрязнение воздуха, воды и почвы - фактически остается вне поля зрения. Экономическая система, основанная на частном обмене, просто не в состоянии постичь того, что главные социальные издержки производства - это деградация окружающей среды. В системе "свободного предпринимательства" здоровье рабочего, как и состояние окружающей среды, также является чем-то посторонним. За исключением сравнительно небольшого числа несчастных случаев на производстве, когда здоровью рабочего нанесен прямой ущерб, хозяева предприятий не несут никаких расходов для устранения опасности, вытекающей из специфики производства.

Это особенно заметно на химических предприятиях. Например, рабочие, имеющие дело с нитроглицерином, который стимулирует сердечно-сосудистую деятельность, страдают от нарушений в системе кровообращения. Когда они в выходные дни находятся дома, где стимулирующее действие нитроглицерина прекращается, у них бывают сердечные приступы, вызванные теми условиями, в которых они находились на работе.

Такие косвенные влияния неблагоприятных условий Вруда, как отдаленные последствия контактов с канцерогенными веществами, постепенные поражения органов чувств из-за шума и жары на рабочих местах, скрытые воздействия условий труда на психику, игнорируются, и за все это трудно спросить с предпринимателя. Как и в случае загрязнения окружающей среды, здесь мы сталкиваемся с теми самыми внешними факторами, которые остаются неучтенными в данной экономической системе. Эти социальные издержки производства опять остаются вне поля зрения и не оплачиваются, пока рабочий не заболевает или не умирает раньше времени.

При разработке новой технологии производства в США, начатой в 1940-1945 гг., не было учтено ее влияние ни на окружающую среду, ни на здоровье рабочих. В результате изменения в технологии привели не только к кризису окружающей среды, но и ухудшили условия труда.

Например, в промышленности США в целом частота травм на производстве (т. е. число травм, сопровождающихся потерей трудоспособности, на 1 млн. рабочих часов) с 1961 г. постоянно растет: с 12 в 1966 г. до 16 в 1970 г. Симптоматично, что наиболее быстрый рост травматизма характерен для тех отраслей промышленности, которые претерпели наиболее быстрые технологические изменения.

Отсюда становится ясно, что та же самая новая технология привела к возникновению как скрытого долга природе в виде деградации окружающей среды, так и долга рабочему в виде ухудшения условий труда, что долгое время игнорировалось. Оба этих долга представляют собой неоплаченные издержки производства, оба произошли от одних и тех же ошибок в расчете технологии производства. И вся тяжесть бремени этого "долга" ложится прежде всего на рабочего, а не на общество в целом.

Какова же причина возникновения столь странно, тенденции заменять менее грязную технологию производства более грязной? В Соединенных Штатах, где ситуация хорошо известна, причина ясна: новая технология дает прибыль значительно большую, чем старая.

Прибыль от производства детергентов в 2 раза выше, чем от производства мыла, производство алюминия более прибыльно, чем производство стали, а производство синтетических тканей - более выгодное дело, чем производство естественных; изготовители бутылок находят более прибыльным выбрасывать старые бутылки, чем мыть их, и, как сказал Генри Форд II, "мини-автомобили приносят мини-прибыль".

Аналогичная ситуация порождает тенденцию в промышленности США использовать все большее количество энергии для производства одного и того же количества промышленных товаров. По мере того как растет интенсивность использования энергии, появляется возможность сократить число рабочих. В 1947 г. за 1 человеко-час работы производилось товаров на 4 долл., в 1967 г. - на 8 долл. Таким образом, производство электроэнергии, которая истощает невозобновимые топливные ресурсы и загрязняет окружающую среду, вытесняет труд опять-таки потому, что это выгодно для предпринимателя.

Итак, за последние 25 лет резко ухудшилось состояние окружающей среды и резко ухудшились условия труда; и то и другое произошло главным образом в результате введения новой технологии. Она была введена с целью получения немедленной прибыли, но привела к возникновению долгосрочных затрат, которые должно нести общество, и в первую очередь рабочие. Отсюда становится очевидным, что любая попытка уйти от экологической катастрофы, к которой мы стремительно приближаемся, неизбежно столкнется с проблемой изменения технологии производства.

Что же мешает нам разработать менее опасную для природы и для рабочего технологию производства, чем "современная"? Я думаю, силы, которые управляют некоторой частью нашего общества, стремящиеся оказывать давление не только на политическую и культурную жизнь, но и в значительной степени на науку и технологию. Теперь широко признано, что промышленная и сельскохозяйственная технология, развитая западными индустриальными странами, мало пригодна для развивающихся стран. Потому что наиболее эффективным источником энергии в развивающихся странах, многим из которых не хватает топливных ресурсов или средств для их разработки, должна быть солнечная энергия. Однако в промышленно развитых странах скандально игнорируются исследования именно в этой области энергетики. Это вполне понятно, так как получение энергии 13 ископаемого топлива весьма прибыльно, а ядерные электростанции получают субсидии, поскольку их развитие выгодно для военных целей.

Таким же образом технология производства синтетических тканей и пластиков из нефти, где большая экономия труда дает высокие прибыли, не подходит странам, которые бедны нефтью и богаты рабочими руками и которые могут прекрасно производить естественные ткани и древесину.

Характер технологии не только отражает экономические и социальные причины, управляющие ее развитием, но и имеет тенденцию влиять на общество, где эта технология применяется. Например, ввоз в развивающиеся страны дорогостоящих удобрений, пестицидов и машинного оборудования приводит к вытеснению бедных крестьян из сельскохозяйственного производства и стимулирует ту же самую погоню за немедленной прибылью, которая характерна для сельского хозяйства США.

Было бы, как мне кажется, трагической ошибкой оценивать истинное значение технологии для человечества по тем образцам, которые предлагают нам современные промышленно развитые страны.

Нет никаких технологических причин для того, что бы автомобили производили смог или стирка рубашек приводила к загрязнению поверхностных вод фосфатами, ведь много рубашек стиралось и до 1946 г., совсем не вызывая загрязнения. Нет никакой разумной причины для того, чтобы мы использовали невозобновимую нефть и загрязняли воздух продуктами ее химической переработки для того, чтобы делать шины из синтетического каучука: в конце концов существует каучуковое дерево, поглощающее солнечную энергию, не загрязняющее атмосферу и дающее прекрасный каучук. Я готов присягнуть, что причина, по которой мы изобрели детергенты, синтетические ткани, каучук, мощные автомобили с привлечением всех достижений современной науки и техники, связана только с интересами предпринимательской экономики. Новая технология сулит получение прибыли, и именно потому она создает огромный долг природе и рабочему.

Все эти факты должны предостеречь сторонников развитой американской технологии: получая за короткое время прибыль, они в течение длительного времени будут оплачивать издержки, связанные с загрязнением окружающей среды. Экономические соображения - мощная сила в промышленности США, и вряд ли можно ожидать, что характер производительных сил, являющихся в конечном счете источником экономического богатства, избежит ее тяжелой руки. Давайте же предостережем потребителя.

Точно так же, по моему мнению, нельзя считать саму науку свободной от влияния социальных сил. Конечно, объекты социальных исследований - действительные свойства природы - не подвластны человеческим желаниям и, следовательно, они везде одинаковы, независимо от экономических и социальных особенностей общества. Но все, что мы знаем о свойствах природы, т. е. наука, - результат человеческой деятельности; содержание ее, а именно что избирается объектом исследования и как интерпретируются результаты исследований, зависит не только от способностей ученого, но и от его точки зрения и от условий его работы, другими словами, от социальных сил. Это, конечно, очень сложный и глубокий вопрос. Но то, что он серьезно влияет на экологический кризис, стало ясно из того факта, что этот кризис, особенно в США, и, как я думаю, везде вызвал удивление у большинства ученых. Поскольку деградация окружающей среды была "внешней" по отношению к экономической системе, постольку до недавнего времени ученые ее игнорировали, что отразилось на структуре и содержании современной науки. Например, минимальный интерес проявляется к тем вопросам, которые скорее всего могли бы привести к пониманию проблемы окружающей среды и которые изучают холистические или диалектические аспекты для того, чтобы создать новое целое из взаимодействия более простых частей. Таким образом, экологически ошибочная технология покоится на ошибочной научной базе. Это еще раз показывает, насколько глубоко и противоречиво взаимоотношение между кризисом окружающей среды и социальной системой, порождающей его.

Бесспорно, кризис окружающей среды проливает яркий свет на извечные социальные проблемы. Взять хотя бы проблему экономического неравенства. При экономической системе Соединенных Штатов, когда значительная часть национального дохода концентрируется в руках сравнительно немногих членов общества, любая сколько-нибудь заметная попытка борьбы с деградацией окружающей среды скорее всего приведет к увеличению разрыва между богатыми и бедными.

Между кризисом окружающей среды и основными факторами национальной экономики существуют очень глубокие взаимосвязи. Поэтому довольно странно выглядит тот факт, что "Римский Клуб", недавно попытавшийся предсказать с помощью компьютера ход экологической катастрофы, ничего не упомянул об этих связях. Хотя в его исследовании была проделана сложная серия манипуляций на компьютере, включающая оценку различных особенностей сельскохозяйственного и промышленного производства, авторы все же не сочли необходимым рассмотреть значение основных экономических параметров и, несомненно, преднамеренно исключили их из своих расчетов якобы из-за отсутствия необходимых данных.

Однако все ужасные экологические последствия, которые предсказываются "Римским Клубом", не что иное, как результат этих неучтенных экономических факторов.

Рассмотрим, например, вопрос потребления энергии, которое в Соединенных Штатах, как и в большинстве индустриальных стран, экспоненциально растет во времени. "Римский Клуб", экстраполируя экспоненциальный рост на будущее, закладывает экстраполированные кривые в компьютер и на этом основании строит свои прогнозы о неминуемом экологическом коллапсе, тогда как главная причина роста кривой потребления энергии в США - падение эффективности ее реализации в промышленном производстве. Этот процесс в свою очередь не что иное, как результат погони за увеличением производительности труда, цель которой - получить сверхприбыль. Таким образом, если экономические отношения будут изменены (возможность, не предусматриваемая "Римским Клубом"), то в корне изменится вся основа расчетов. Ясно одно: прежде чем позволить компьютеру манипулировать данными, следует подумать над их смыслом, и когда поймешь их сущность, то невольно согласишься с выводом, что до тех пор, пока экономические силы, управляющие потреблением энергии, не изменятся, экологическая катастрофа неизбежна. Но разумеется, именно этот вывод в докладе "Римского Клуба" не упоминается. Его представители призывают к уменьшению численности населения и сокращению производства. Призыв этот, на первый взгляд политически нейтральный, на самом деле перекладывает на плечи бедняков все последствия подобных изменений.

Доклад "Римского Клуба" и очень похожий на него английский "Набросок, чтобы выжить"^*, рассматривая проблему экологии и использования ресурсов, не вскрывают главной (экономической) причины кризиса. Поэтому предлагаемые ими меры оторваны от реальной жизни. Так, "Набросок, чтобы выжить" выступает за коренную реорганизацию почти всех аспектов британского общества, предлагает контролировать бытовые и производственные условия, производственную деятельность, подчеркивает острую нужду в подробно расписанном плане необходимых изменений. Опущена только одна деталь: как и кем будет управляться общество? Деталь, которая, на мой взгляд, оставляет возможность для прихода к власти фашизма под знаменем экологии.

^* ("The Blueprint for Survival")

Представления "Римского Клуба" о том, как должно быть организовано Новое общество, были менее конкретны. Однако в самых последних заявлениях его Исполнительного комитета появились кое-какие предложения. Там, например, критикуется правительство, не способное решить проблематику роста, так как оно уделяет мало внимания деятельности административного аппарата, являющуюся, по мнению военных и больших деловых корпораций, чрезвычайно важной. Чтобы исправить очередную правительственную ошибку, которая, как кажется представителям "Римского Клуба", препятствует достижению целей, поставленных перед их организацией, они продолжают:

"Далее встает основная трудность из-за четырех или пятилетнего цикла парламентских выборов в демократических странах, которые периодически заставляют все политические партии концентрировать свои усилия на узких целях, являющихся объектом публичного интереса".

Здесь опять мы видим, как неизбежно вопросы окружающей среды ставят нас лицом к лицу с основными экономическими, социальными и политическими проблемами. Вольно или невольно в своем последнем заявлении "Римский Клуб" обнажает свою точку зрения на ключевой вопрос экологического кризиса: в чьих интересах будут предприняты изменения в производственной технологии и в экономике, которые управляют ею и которых требует сохранение окружающей среды? Как нами будут руководить в этот новый исторический период? По разумению компьютеров "Римского Клуба", "думают танки" и "деятельность административного аппарата является, по мнению военных и крупных деловых корпораций, чрезвычайно важной". Степень такой разумности и компетентности измеряется аморальной, катастрофической войной Соединенных Штатов против народов Юго-Восточной Азии, угрозой ядерной войны и, конечно, самим кризисом окружающей среды. Будем ли мы избегать слишком частых парламентских выборов, которые, согласно "Римскому Клубу", преследуют "узкие цели, являющиеся объектом публичного интереса"? Будем ли мы разрешать проблемы окружающей среды, полагаясь на разум не голосующего компьютера и на людей, являющихся его слугами? Или мы будем ориентироваться в этот исторический период на разум людей, вольных голосовать так часто, как это необходимо, и на все проблемы, интересующие общественность, близкие или далекие?

Ответ, я уверен, уже дан уроком кризиса окружаю щей среды: чтобы выжить на Земле, которая являете, нашим домом, мы должны жить в согласии с экологическими законами. И если мы выберем экологически оправданный, разумный курс, мы должны принять наконец разумное решение: развивать производство не ради личной выгоды, а для блага народа; не для эксплуатации одних людей другими, а во имя равенства всех людей; не для создания оружия, которое губит Землю и людей и угрожает миру катастрофой, а ради желания каждого человека - жить в гармонии с природой и в мире со всеми людьми на Земле.