Объяснения

Основной конфликт между стратегиями человека и природы изображен на рис. 8.14 (и на рис. 8.2). Способ подразделения потока энергии на ранних стадиях развития экосистемы (30-дневный микрокосм или 30-летний лес) иллюстрирует современные представления политических и экономических лидеров о том, как следует управлять природой. Например, цель современного сельского или интенсивного лесного хозяйства состоит в получении высоких урожаев легко убираемых продуктов, с тем чтобы доля урожая на корню, которая остается и накапливается в ландшафте, была как можно меньше; иными словами, хозяйство направлено на достижение высокого отношения Р/В. Человек всегда старается получить как можно больше продукции с ландшафта, развивая и поддерживая экосистемы ранних стадий сукцессии, обычно монокультуры. Но ведь человеку нужны не только пища и одежда; ему необходимы также сбалансированная по СО₂ и О₂ атмосфера, мягкий климат, который обеспечивают океаны и зеленые массивы, чистая (т. е. непродуктивная) вода для бытовых, культурных и промышленных нужд. Многие необходимые для жизни ресурсы, не говоря уже о тех, которые необходимы для удовлетворения рекреационных и эстетических потребностей, лучше обеспечивают менее продуктивные ландшафты. Иными словами, ландшафт - это не только склад продовольствия и товаров, но еще и "ойкос" - дом, в котором мы должны жить. До последнего времени человечество принимало более или менее как должное, что природа обеспечивает ему газообмен, очистку воды, круговороты биогенных элементов и другие защитные функции самоподдерживающихся экосистем. Так было до тех пор, пока численность населения земного шара и вмешательство человека в окружающую среду не возросли до такой степени, что начали влиять на региональное и глобальное равновесие. Самый благоприятный для жизни ландшафт - это такой, в котором имеются разнообразные сельскохозяйственные угодья, леса, озера, реки, обочины дорог, болота, морские берега и места для переработки отходов, - иными словами, смесь сообществ разных экологических возрастов. Каждый из нас как индивидуум более или менее инстинктивно старается окружить свой дом защитным несъедобным покровом (деревья, кусты, травы), и в то же время мы стараемся выжать лишний бушель из хлебного поля. Пашня - это, конечно, хорошая вещь, но большинство из пас не согласилось бы жить на ней, а занять под пашни всю обширную поверхность биосферы было бы просто самоубийством. Мы лишились бы "несъедобного" буфера жизнеобеспечения, который жизненно необходим для стабильности биосферы, и открыли бы путь различным бедствиям от эпидемических заболеваний.

Рис. 8.14. Противоположные пути распределения энергии в развивающейся и зрелой системах

Поскольку одну и ту же систему невозможно оптимизировать по двум несовместимым критериям, вырисовываются два приемлемых решения дилеммы: либо мы должны все время искать какой-то компромисс между количеством урожая и качеством жизненного пространства, либо должны продумать такой план расчленения ландшафта, при котором можно было бы на разных участках поддерживать высокопродуктивный и преимущественно протективный типы в качестве отдельных единиц, к которым применяется совершенно различная стратегия ведения хозяйства (стратегия при этом варьирует от, например, интенсивного сельского хозяйства с одной стороны, до сохранения совершенно нетронутой природы - с другой). Если теория развития экосистем состоятельна и применима при планировании, то стратегия многоцелевого использования, о которой мы столько слышим, осуществима только в рамках одного или обоих этих подходов, поскольку в большинстве случаев множество заложенных в проект целей противоречат друг другу. Например, плотины на больших реках часто расхваливают как источник многих благ, - это и производство электроэнергии, и контроль над наводнениями, и водопотребление, и рыболовство, и отдых и т. д. Но все эти цели на самом деле противоречат одна другой; так, если осуществлять контроль над наводнениями, то нужно спускать воду еще до сезона разлива, а это понижает выработку электроэнергии и служит помехой для рекреационного использования водохранилища. Можно, таким образом, максимизировать систему для одной цели (или, возможно, для немногих тесно сопряженных целей), поступившись остальными, или можно принять решение в пользу нескольких целей, т. е. пойти на компромисс. Теперь уместно проанализировать несколько примеров стратегий компромисса и расчленения.

Импульсная стабильность. Более или менее регулярные, но резкие физические возмущения, поступающие извне, могут поддерживать экосистему на некоторой промежуточной стадии развития, так сказать, в состоянии компромисса между молодостью и зрелостью. Хорошим примером этого служат так называемые "экосистемы с колеблющимся уровнем воды". Лиманы и литораль в общем поддерживаются на ранних относительно плодородных стадиях благодаря приливам, поставляющим энергию для быстрого круговорота биогенных элементов. Сходным образом пресноводные болота, например, в Национальном парке Эверглейдс во Флориде поддерживаются на ранней стадии сукцессии сезонными колебаниями уровня воды. Падение уровня воды в сухой сезон ускоряет аэробное разложение скопившегося органического вещества, в результате чего высвобождаются биогенные элементы, которые при паводковом затоплении поддерживают расцвет продуктивности. Жизненные циклы многих организмов тесно связаны с этой периодичностью, как, например, у лесного аиста (см. рис. 6.2). Стабилизация уровня воды в болотах парка Эверглейдс при помощи плотин, шлюзов и водохранилищ не сохраняет эти водоемы в их настоящем виде, а способствует их разрушению, как и при максимальном дренировании. Без периодического спуска воды и пожаров мелководные бассейны заполнились бы органическим материалом и произошла бы сукцессия от современного прудово-прерийного ландшафта к кустарникам или заболоченному лесу.

Вызывает удивление, что человеку так трудно оценить всю важность периодических изменений уровня воды в природной ситуации, такой, как в парке Эверглейдс, когда подобные изменения лежат в основе одного из наиболее древних способов производства пищи человеком. Периодическое заполнение и осушение прудов на протяжении многих веков было одним из обычных приемов в рыбоводстве как в Европе, так и на Востоке. Другой пример - затопление, осушение и аэрация почвы при выращивании риса. В этом смысле рисовое поле - культурный аналог природного болота или литоральной экосистемы.

Другой физический фактор, периодические воздействия которого имели жизненно важное значение на протяжении столетий, - это пожары. Как было описано в гл. 4, целые биоты, такие, как африканские степи и калифорнийский чапараль, адаптировались к периодическим пожарам, сформировав то, что экологи часто называют "пирогенным климаксом". На протяжении веков человек сознательно использовал пожары для поддержания таких климаксов или для возвращения сукцессии на какую-либо из желаемых стадий. Контролируемый пожарами лес дает меньший урожай древесины, чем интенсивные лесные хозяйства (где растут молодые деревья приблизительно одного возраста, расположенные рядами с коротким циклом воспроизведения), но он лучше защищает ландшафт, дает древесину более высокого качества и служит убежищем для птиц - объектов спортивной охоты (перепелов, диких индеек и т. п.), которые не выживают в условиях интенсивного лесного хозяйства. Таким образом, пирогенный климакс представляет собой пример компромисса между продуктивностью и простотой с одной стороны и защитой и разнообразием - с другой.

Импульсная стабильность срабатывает только в том случае, если сообщество в целом (т. е. не только растения, но и животные и микроорганизмы) адаптировано к некоторой определенной частоте и интенсивности возмущений. Адаптация (возникающая под действием отбора) требует времени, измеряемого в эволюционном масштабе. Большинство антропогенных физических стрессов слишком внезапны, слишком разрушительны или слишком аритмичны, чтобы к ним можно было адаптироваться; поэтому они приводят к сильным колебаниям, а не к стабильности. По крайней мере во многих случаях попытки приспособить естественно адаптированные экосистемы к хозяйственным нуждам, вероятно, дадут лучшие результаты, чем их полная переделка.

Перспективы ведения сельского хозяйства на основе детрита. Гетеротрофное использование первичной продукции в зрелых экосистемах в значительной степени связано с потреблением разлагаемого детрита. Нет причин, по которым человек не мог бы интенсивнее использовать детритную пищевую цепь для получения пищи и других продуктов, сохраняя в то же время защитные функции экосистем. Такое решение вновь означало бы компромисс, так как "сиюминутный" урожай не может быть таким же большим, как при непосредственной эксплуатации пастбищной пищевой цепи. Однако у детритного сельского хозяйства имелись бы некоторые компенсирующие недобор урожая преимущества. Современное сельское хозяйство ориентировано на селекцию растений, быстрый рост и высокую пищевую ценность, что, конечно, делает их восприимчивыми к насекомым и болезням. Следовательно, чем интенсивнее мы ведем отбор на сочность и скорость роста, тем больше сил нам приходится затрачивать на химические средства борьбы с вредителями. Это в свою очередь увеличивает вероятность отравления полезных животных, не говоря уже о самом человеке.

Почему бы нам не практиковать также и обратную стратегию - отбор малосъедобных растений или растений, вырабатывающих в процессе роста собственные системные инсектициды с последующей переработкой чистой продукции в продукты питания путем микробиологического или химического обогащения на пищевых фабриках? Тогда мы могли бы направить биохимические исследования на изучение процессов обогащения, вместо того чтобы отравлять наше жизненное пространство химическими ядами. Производство силоса из малоценного корма путем ферментации служит примером такого рода процесса, уже широко используемого человеком. Другой пример - разведение детритоядных рыб на Востоке. Производство органики и сельское хозяйство с ограниченной вспашкой (гл. 2, разд. 7) - также шаги в этом направлении.

Блоковые модели землепользования. Анализируя вопрос о том, каким образом принципы развития экосистемы связаны с ландшафтом в целом, рассмотрим блоковые модели, изображенные на рис. 8.15. На верхней диаграмме изображены три типа окружающей среды, служащие системами жизнеобеспечения для четвертого блока, представляющего собой гетеротрофную систему промышленно-городского типа. Продуктивная "окружающая среда" человека представлена экосистемами на ранних стадиях сукцессии, такими, как посевы, пастбища, древесные плантации и интенсивно эксплуатируемые леса. Все эти экосистемы обеспечивают человека продуктами питания и волокном. Зрелые экосистемы, такие, как старые леса, климаксные степи и океаны, выполняют в большей степени защитную, чем продуктивную функцию. Они стабилизируют субстраты, служат буферами в круговоротах воздуха и воды, смягчают колебания температуры и другие физические факторы и при этом часто дают полезные продукты. Третья категория естественных или полуестественных экосистем принимает на себя главную нагрузку по ассимиляции большого количества отходов, производимых городскими промышленными и сельскохозяйственными системами. Эти экосистемы представлены водными путями (континентальными и береговыми), болотами и другими местами, подвергающимися сильной нагрузке. Экосистемы этой произвольной категории находятся преимущественно на промежуточных, эвтрофицированных или задержанных стадиях развития сукцессии. Все они непрерывно взаимодействуют, будучи объединены друг с другом входами и выходами (на рисунке показаны стрелками).

Рис. 8.15. Блоковые модели для планирования использования окружающей среды. А. Разделение в соответствии с теорией экосистемы. В. Разделение с точки зрения ландшафтного архитектора и дизайнера. Объяснения см. в тексте

Подразделение ландшафта на три компонента окружающей среды - "природный", "освоенный" и "искусственный", как это традиционно делается в ландшафтной архитектуре (рис. 8.15, Б), - открывает другой удобный подход к изучению потребностей и взаимосвязей нашего хозяйства.

Хотя урбанизированная, или искусственная, среда "паразитирует" на среде жизнеобеспечения (природной и "одомашненной"), получая биологическую продукцию для своих нужд, она создает и экспортирует другие, преимущественно небиологические ресурсы. Это удобрения, капитал, произведенная энергия и товары, которые могут быть как полезными, так и опасными для биологической среды. Можно было бы сделать значительно больше для увеличения полезных субсидий и снижения стрессовых воздействий на выходе с этой заряженной энергией и плотно населенной "горячей точки", и отныне это должно стать главной целью человечества. Неизвестно, может ли соответствующая технология заменить в глобальном масштабе блага, предоставляемые биотическим комплексом жизнеобеспечения, и услуги, выполняемые природными экосистемами (вспомните обсуждение автономного космического корабля в гл. 2, разд. 7).

Прежде чем рассматривать перспективный план землепользования, или "систематизированного развития", вместо существующего, которое ведется от случая к случаю, преимущественно ради "сиюминутных" политических и экономических выгод, определяющих пользование землей и водой (см. Watt, 1977, гл. 2, для сравнения случайного и систематизированного развития), остановимся вкратце на подразделении, или расчленении, окружающей среды в США в 1980 г. Около 24% площади суши (рис. 8.16, А) составляют агроэкосистемы и 6% - городские промышленные системы (включая транспортную сеть). Оставшиеся примерно 70% - это природные экосистемы, которые в разной степени подвержены выпасу, заготовкам древесины, использованию в качестве рекреационной зоны и загрязнению. 4% входит в состав национальных парков или парков штатов, убежищ дикой природы и диких животных. Эти 4% лучше всего защищены от антропогенных нарушений, хотя некоторые из них контролируются, с тем чтобы сохранить определенную растительность, виды диких животных или их научную ценность. Общественные леса и открытые пространства (степи и пустыни) составляют около 30% поверхности 48 штатов (кроме Аляски и Гавайев). Предполагается, что здесь хозяйство ведется так, чтобы сохранялось устойчивое состояние растительных структур и чтобы собираемый урожай и выпас уравновешивались компенсирующим приростом. Однако перед лицом растущей численности и запросов населения становится все труднее следовать этой национальной политике.

Рис. 8.16. Землепользование в США в 1980 г. А. Земельная площадь континентальной части США. Б. Площадь с включением вод над континентальным шельфом

Воды океана над континентальным шельфом функционируют как большие системы ассимиляции отходов и смягчения климата. Они служат также источником пищи, поэтому представляют собой существенную часть системы жизнеобеспечения прилежащих континентальных районов. Если воды над шельфом включить в общую схему (рис. 8.16, Б), то получим, что 75% поверхности США находится в природном или полуприродном состоянии (в разных случаях под воздействиями разной силы) и 25% составляют городские и сельскохозяйственные системы.

Прежде чем делать вывод, что соотношение от 3:1 до 5:1, характеризующее доли природной и окультуренной среды, указывает на достаточное (по-видимому, более чем достаточное) развитие среды жизнеобеспечения, подумаем о следующих трех ограничениях:

1. Поскольку уровень мощности городских промышленных систем примерно в 100 раз выше уровня в любой природной экосистеме (см. табл. 3.18), для рассеяния неупорядоченности на выходе городской системы малой площади нужна очень большая площадь природной системы, которая, как уже отмечалось, должна обладать определенной диссипативной емкостью, чтобы могли развиваться и поддерживаться высокоорганизованные структуры.

2. Жизнеобеспечивающая способность природной среды может меняться на несколько порядков в зависимости от ее продуктивности (рабочего потенциала) и степени уже действующего стресса. Так, 1 га пустыни никогда не может быть столь же эффективным, как 1 га плодородного прибрежного болота, а уже сильна загрязненное озеро имеет очень немного дополнительной возможности для жизнеобеспечения.

3. Страны с высокой плотностью населения и развитой промышленностью, такие, как Япония и многие европейские страны, зависят в обеспечении необходимого притока энергии, материалов, продуктов питания и общих благ и услуг от обширных пространств вне собственной территории. Эти потребности в окружающей среде на входе Боргстром (Borgstrom, 1969) назвал "акрами-приведениями". Он подсчитал, что в Японии только для обеспечения населения страны одной пищей на каждый акр сельскохозяйственных угодий в пределах государства требуется 5 акров моря и суши вне страны. Примерно так же высоко отношение акров-привидений к акрам внутри страны в Бельгии, Голландии и повсюду в Европе. США, напротив, не только сами кормят себя, но и экспортируют продукты питания, обеспечивая тем самым акрами-привидениями другие страны, которые не в состоянии прокормиться сами. Следовательно, нельзя сравнивать схемы землепользования и соответствующие им коэффициенты в малых, плотно населенных странах с такими же показателями в больших странах с низкой плотностью населения, если не учитывать внешние площади жизнеобеспечения, в которых нуждаются страны первой категории. Если включить в рассмотрение эти площади, то отношение площади жизнеобеспечения к площади городов и промышленных районов окажется во всех случаях высоким.

Все это делает крайне трудным объективное определение того, как много природной среды нужно сохранить в пределах каждой данной политической единицы (штата или страны), чтобы обеспечить заданный уровень развития человеческого общества. Один подход, предложенный Одумом и Одумом (Odum, Odum, 1972), состоит в построении такой модели землепользования, в которой можно было бы менять соотношение природных и окультуренных земель, как показано на рис. 8.17. Если все входы и выходы компонентов модели количественно оценить в единицах энергии, что разные варианты планирования землепользования можно проигрывать на цифровой или аналоговой машине. "Природные земли" определяются в такой модели как часть ландшафта, которая сама себя обеспечивает и для поддержания себя нуждается лишь в минимальном вмешательстве человека. В функциональном отношении "природная среда" - это такая часть системы жизнеобеспечения человека, которая работает без включения на вход человеческой энергетики или экономики. На рис. 8.17 показаны кривые, характеризующие (в величинах чистой энергии) одно из решений такой модели. Если площадь обрабатываемой и застроенной земли превышает 40%, то, как только возможности природного жизнеобеспечения оказываются не в состоянии удовлетворить потребности интенсивного городского и сельскохозяйственного развития, стоимость всего ландшафта резко падает. В этой ситуации пропорционально уменьшился оборот (гл. 3, разд. 8, см., в частности, рис. 3.20). По словам Одума и Одума, "даже простейшие модели ясно показывают, что высокоэнергетические системы, такие, как города, нуждаются в обильном природном жизнеобеспечении. Если для обеспечения необходимых входов от природы не сохраняются большие пространства природной среды, то качество жизни в городе снижается, и этот город не может больше экономически конкурировать с другими городами, где имеются мощные входы системы жизнеобеспечения. Часто именно это, а не энергия сама по себе становится лимитирующим фактором. При этом некоторые основные природные ресурсы нуждаются в высоком уровне потока энергии для своего поддержания. Непрерывный городской, промышленный и (или) сельскохозяйственный рост во многих частях США (и мира в целом) будет зависеть от создания новых водных ресурсов (опреснение морской воды, выкачивание подземных вод или использование удаленных источников). Все это требует больших энергетических затрат. Если создавать такие источники, то энергетическая цена города возрастет настолько, что он не сможет более конкурировать с теми городами, которые не оплачивают столь большие энергетические затраты. Складывается грустная ситуация, когда город перерос свои средства и не может больше оплачивать свое существование. Эти города занимают деньги или требуют федеральные дотации, чтобы расти еще больше и соответственно предъявлять еще большие требования к системам жизнеобеспечения, тогда как им следовало бы направлять все больше энергии на сохранение качества и эффективности уже освоенной окружающей среды и на уменьшение нагрузки на жизненно важную поддерживающую часть окружающей среды".

Рис. 8.17. А. Модель земельного хозяйства, допускающая изменение соотношения природных и освоенных земель для определения оптимального с точки зрения среды в целом их баланса. Б. Характеристические кривые, основанные на данных, полученных с помощью модели для гипотетического региона с экстенсивным развитием городов. (Odum, Odum, 1972.) I - общая стоимость; II - стоимость освоенных земель; III - стоимость природы; IV - стоимость взаимодействия

Определение оптимального соотношения разных типов ландшафта - это, конечно же, самый первый и простой шаг в разумном планировании. В такой же мере для достижения нужного взаимодействия важна пространственная структура, т. е. размещение энергетических станций, промышленных районов, сельскохозяйственных угодий и участков природы. Иными словами, если электростанции, аэропорты и промышленные предприятия окружены зелеными поясами естественных природных участков, то буферная емкость этих участков оказывается более эффективной, чем если эти же самые площади природных зон расположены в удалении. Огромное значение приобретают социальные проблемы, такие, как неравенство, экономическое положение и социальная справедливость, особенно если плотность населения велика и промышленность интенсивно развита. Последствия выбранного варианта планирования нужно определять не только в целом (на душу населения), но и по отношению к разным социальным, расовым и экономическим группам, воздействие на каждую из которых данного варианта плана может быть очень различным. Так, скоростная дорога, проектируемая на благо местному хозяйству, в долговременном аспекте может оказаться чистым убытком, если она будет отрицательно воздействовать на соседние жилые районы. Наряду с планируемой экономической выгодой необходимо учитывать и стоимость разрушения общественной структуры.

Моих учеников, моих коллег и меня самого несколько раз просили построить холистические модели для принятия решения относительно строительства сверхскоростных дорог. В одном случае нужно было выбрать между альтернативными трассами, в другом - отказаться от строительства пригородной дороги через одно из населенных предместий Атланты, в третьем - изменить направление скоростной дороги с интенсивным движением, чтобы снизить ее отрицательное воздействие на природные участки, обладавшие рекреационной и эстетической ценностью и важные для жизнеобеспечения. В каждом случае все доступные величины - экономические, экологические, социальные и т. п. - были даны в числовом масштабе общих единиц измерения и взвешивались в соответствия с лучшими из имевшихся экспертных оценок (см. Е. Р. Odum et al., 1976). В каждом случае попыткам оценить тотальный вред противопоставлялись деловые и прочие частные интересы, но когда "все карты были раскрыты", оказалось довольно просто согласовать эти интересы в соответствии с решением, выданным холистической моделью. Редакционная статья одной из газет выразила это так: "Это единственный путь к согласию на благо целого, которое может быть достигнуто в условиях демократии".

Если вернуться к структуре землепользования в США, которая показана на рис. 8.16, то в свете уже обсуждавшихся теоретических соображений представляется вполне приемлемым отношение ¹/₃ освоенной территории: ²/₃ природной среды. Для страны в целом можно сказать, что американцам повезло в обладании таким обилием природных благ и услуг. Однако большая часть США аридна и не обладает такой поддерживающей способностью, как хорошо увлажненные районы. Об этом свидетельствуют острый недостаток воды и увеличение ее цены в большинстве Западных штатов. Таким образом, в США никоим образом нет излишков площади жизнеобеспечения, и американцам следует заботиться о постоянной защите существующей природной среды, о ее качестве и емкости. Кроме того, увеличивающееся распространение кислых дождей, смога и других загрязнений говорит о том, что уже исчерпана емкость некоторых регионов, таких, как Южная Флорида, Южная Калифорния, промышленное Северо-Восточное побережье и индустриальный район Великих озер.

Всеобъемлющее планирование с учетом перспективы экологического и эволюционного развития. Некоторые новаторские подходы к конструированию ландшафта, базирующиеся на холистических экологических принципах, будут проиллюстрированы тремя примерами.

Прекрасно иллюстрированная книга Мак-Харга (McHarg, 1969) "Конструируем с природой" стала классической и вдохновила много попыток проектирования, согласованного с природными особенностями ландшафта. Впервые в одной книге в доступной форме приведены факты в пользу целостного планирования землепользования как альтернативы неконтролируемого развития. Перефразируя Мак-Харга, можно сказать, что неконтролируемое развитие, распространяясь широко, уничтожает ландшафт вследствие перенаселения и загрязнения; оно необратимо разрушает все красивое и памятное независимо от того, насколько хорошо спланированы отдельные дома или участки территорий. В табл. 8.3 сравниваются последствия беспланового землепользования с плановым развитием городского района, предложенным Мак-Харгом. В этом районе предусмотрен рост населения от 20000 до 100000 жителей. При разумном планировании развития жилых и прочих массивов треть всей площади, включающая холмы и все речные долины, остается в виде свободного пространства. Желательно также строить промышленные предприятия посреди обширных зон, предназначенных для переработки отходов, где расположены пруды и другие полуестественные системы третичной обработки, которая была бы эффективной и недорогой (рис. 7.23, Б). Очень удачный "новый город", в котором сочетается все лучшее из промышленного развития с типом устройства открытых пространств, показанным в табл. 8.3, - это Колумбия в шт. Мэриленд. Этот город - итог размышлений мастера планирования Джеймса Роуза. Роуз начал с проектирования и строительства закрытых торговых рядов, но скоро стал с энтузиазмом заниматься новаторскими проектами более широкого масштаба, включая реконструкцию внутренних городских районов, и новыми городами. В ходе этой работы Роуз и его сотрудники стали очень пылкими, но практичными консервационистами^*. Колумбия в Мэриленде занимает площадь в 22 квадратные мили (примерно величиной с Манхэттен), здесь живет 60000 человек, из них 30000 работает в городе. В городе имеется пять автономных центров (вместо одного), каждый из которых включает в себя три-четыре жилых массива со смешанной застройкой, где есть высоко- и малодоходные дома. Треть города - постоянное, не подлежащее застройке "открытое пространство", состоящее из речных долин, старых лесных массивов и других живописных мест. Этот город - целиком частное предприятие, была выдана всего лишь одна небольшая правительственная субсидия для строительства дешевых домов. Колумбия Ассошиэйшн, ведущая коммунальное хозяйство, содержит в своем штате эколога, наблюдающего за растительностью, реками, озерами, дорогами и дикими животными и птицами, в том числе за сипухами, которые живут в старых постройках, превращенных в склады или подсобные помещения в местах отдыха. Сохранение открытых пространств стоит меньше 10000 долларов в год, поскольку сенокос и другие дорогостоящие мероприятия по поддержанию среды проводятся только в местах, где расположены игровые площадки^**.

^* (Очерк о Джеймсе Роузе напечатан в журнале "Таймс" от 24 августа 1981 г. (т. 118, № 8, с. 42-53); на обложке журнала помещен его портрет.)

^** (Письмо от 24 июля 1981 г. от эколога Колумбия Ассошиэйшн Чарлза Роудхеймела.)

Таблица 8.3. Сравнение беспланового (бесконтрольного) и планового (оптимального землепользования) развития быстро растущего городского района с пригородами¹

¹ (Данные взяты из плана городского развития Мэриленда, подготовленного фирмой "Уоллес - Мак-Харг", 2121 Уолнут-Стрит, Филадельфия; дополнено новыми концепциями Ю. П. Одума о свободном пространстве.)

² (При бесплановом развитии и при населении в 150000 человек свободное пространство свелось бы к нулю!)

³ (Земли, примыкающие к промышленным и городским предприятиям по переработке отходов или обезвреживанию их. На этих предприятиях очистные пруды и другие устройства по снижению загрязнений могут быть использованы для эффективной и дешевой третичной обработки всех отходов.)

⁴ (Сюда можно включить не только овощные хозяйства, но и показательные фермы и леса в качестве учебных лабораторий для школ и колледжей.)

⁵ (Включая все крутые склоны, овраги, речные долины, болота и озера (по состоянию на 1963 г.), а также участки спелого леса и сельскохозяйственные угодья, восстановленные до первоначального естественного состояния.)

Третий пример новаторских размышлений об использовании окружающей среды дает небольшая книга под названием "План завтрашней Калифорнии", изданная Альфредом Хеллером (Heller, 1972). В этом отчете, составленном группой авторов по данным разных групп специалистов, предлагается установить законодательно комиссию штата для разработки плана землепользования, который должен быть представлен для общественного обсуждения с внесением необходимых поправок. Цель работы - выявление и охрана природной среды жизнеобеспечения, для того чтобы сохранить качество жизни в городах и регулировать, насколько это возможно, способы и интенсивность эксплуатации среды, не превышая ее несущую емкость. Уникальная идея проекта состоит в том, чтобы поселения устраивались в стороне от больших резерватов нетронутых земель. Решения об использовании этих земель должны быть отложены на будущее, что обеспечивает гибкость в случае возникновения в будущем непредвиденных обстоятельств. В отчете Хеллера отмечается, что ни один подобный план не может быть реализован до тех пор, пока на смену существующему фрагментарному бюрократическому контролю со стороны дюжин комиссий городов и округов не придет координированное региональное управление землепользованием. И если общий контроль над использованием окружающей среды перейдет на региональный уровень или к штату, то контроль над жилищным строительством и другими подобными структурами должен оставаться в руках местных властей, что обеспечит личную свободу принятия решений о локальном использовании частной собственности, работе школ, жилищном строительстве, деятельности гражданских обществ и т. д.

Некоторые соображения об интеграции экологических и экономических предприятий. При наличии сильного общественного мнения можно, вероятно, преодолеть политические трудности, но экономические соображения остаются главным препятствием для любого рода разумного планирования с целью долговременного использования окружающей среды. Эта проблема возникает из-за резкого несовпадения рыночных и нерыночных ценностей. Независимо от политической системы в разных странах промышленные товары и услуги, такие, как автомобили или электроэнергия, оцениваются очень высоко, тогда как не менее важные для жизни блага и услуги природного происхождения вроде очистки воды и воздуха и их возобновления остаются обычно вне экономической системы и обладают очень низкой денежной стоимостью или не обладают ею вовсе (следовательно, соответствуют "нерыночным" ценностям). Причины этого различия иллюстрируются оценкой общей стоимости одного из эстуариев, как показано на рис. 3.23, А. Лестер Браун так комментирует это в обзоре о "глобальных экономических перспективах" (Brown, 1978): "Экономисты не приучены думать о роли биологических систем в экономике, еще меньше они думают о состоянии этих систем. Стол экономиста может быть завален ссылками на последние данные о состоянии здоровья экономики, но экономист на самом деле редко бывает озабочен состоянием здоровья главных биологических систем Земли. Отсутствие экологической осведомленности вносит свой вклад в недостатки экономического анализа и формирование политики".

Браун выбрал в качестве фундамента глобальной экономики четыре биологические системы - водоемы, леса, степи и сельскохозяйственные угодья. Продолжая свой комментарий, он пишет: "Здоровье экономики не может быть отделено от здоровья биологических систем. При развитии глобальной экономики возрастает давление на биологические системы Земли. На обширных пространствах всего мира требования человека к этим системам достигли уже невыносимого уровня, той точки, где их продуктивность нарушается. Когда это происходит, то рыболовство терпит крах, леса исчезают, степи превращаются в голые пустыни, и сельское хозяйство разрушается, падает качество воздуха, воды и других ресурсов жизнеобеспечения".

Проект Брауна для "Построения устойчивого общества" (Brown, 1981) призывает к систематическому, опирающемуся на поддержку правительства глобальному сохранению ресурсов, которое состоит в том, что ресурсы следует расходовать экономнее, с большей эффективностью, всячески расширяя их повторное использование. Резко контрастирует этому сетование Саймона (Simon, 1981), что люди вроде Брауна продлевают "миф" о нарастающем оскудении ресурсов. Саймон принижает роль биологических факторов и утверждает, что "запасы природных ресурсов бесконечны в любом экономическом смысле" и что "нет оснований полагать, что когда-либо иссякнет человеческая изобретательность и предприимчивость, поэтому мы всегда сможем решить проблемы, связанные с грядущими дефицитами ресурсов, используя различные открытия, и после некоторого периода адаптации станем еще сильнее, чем до возникновения этих проблем". Этой крайней точки зрения придерживаются очень немногие исследователи. Кеннет Боулдинг (Boulding, 1982) написал резкую статью по поводу книг Брауна и Саймона, которую не лишне прочесть.

Большинство экономистов придерживаются мнения, что рынок начинает давать сбои, когда он сталкивается с распределением многих природных ресурсов. В экономической литературе отмечено, что недостатки в работе рынка происходят тогда, когда общество считает некоторые ценности более или менее желательными, чем это обозначается рыночными ценами. Бейтор (Bator, 1958), исходя из "теории распределения", определяет несостоятельность рынка как "неспособность более или менее идеализированной системы институтов цены - продажи поддерживать "желательную" активность и приостанавливать "нежелательную" активность" (это относится, конечно, к обществу в целом). По традиционному мнению экономистов, вторжение политики в рыночную сферу требуется для защиты человеческих ценностей и для распределения недостаточных ресурсов или ресурсов, которым нет замены (например, земли и воды). Показательны три примера из прошлого: 1) законодательное запрещение потогонной системы производства, которая была предпочтительнее с промышленной точки зрения, но нежелательна с общественной; 2) установление зон землепользования, которое ограничило землепользование в общественных интересах; 3) установление системы национальных парков, при которой земля либо изымалась из сферы действия рынка, либо никогда не предназначалась для этого. Экономисты подчеркивают, кроме того, что люди не должны только потреблять или использовать ресурсы, но должны также создавать новые ресурсы, чтобы не быть полностью ограниченными имеющимися ресурсами природы (Straffa, 1973). Это утверждение, несомненно, верно относительно некоторых природных ресурсов и услуг, однако основные ресурсы жизнеобеспечения мы не можем создать искусственно.

Проведенный через конгресс США Национальный акт об охране окружающей среды во многих отношениях стал первой попыткой подвести в национальном масштабе правовую основу под распространение системы ценностей на природную среду. Акт требует, чтобы при каждом планируемом антропогенном нарушении составлялся "официальный отчет об ущербе". Медленно, иногда мучительно, этот временный подход должен привести к улучшению процедуры установления общей оценки, включающей оценки затрат и прибылей для природных и общественных событий наряду с принятыми экономическими.

В табл. 8.4 показана в общих чертах классификация ценностей применительно к проблеме развала рынка. Нерыночные ценности поделены на две категории: характеризуемые и нехарактеризуемые. По мнению большинства экономистов, характеризуемым нерыночным ценностям можно приписать денежную стоимость на общепринятом языке рыночной экономики. Например, стоимость изъятия природной среды можно было бы определить исходя из того, что стоило бы обеспечение искусственной замены бесплатных благ и услуг (например, переработки отходов), предлагаемых природной экосистемой (обзор попыток найти пути к тому, чтобы "включить" природные услуги в антропогенную экономику, дан Уэстменом (Westman, 1977). Напротив, неосязаемые или нехарактеризуемые ценности не могут быть включены в обычный в экономике расчет стоимости или подвергнуты анализу затраты - прибыли.

Таблица 8.4. Сравнение рыночных и нерыночных ценностей. (Farnworth et al., 1981)

 Рыночные ценности 
 Сюда относятся главным образом производимые товары и услуги - продукция фабрик и ферм и коммерческие услуги. На рынке свободного предпринимательства они распределяются по законам спроса и предложения посредством неограниченной конкуренции. В теории рыночная стоимость отражает общественную оценку товара и услуг, что приводит к эффективному распределению ресурсов. На практике это не всегда так, поэтому допускается необходимость некоторой регуляции со стороны правительства. Основы "рыночной модели" заложены в книге Адама Смита "Исследования о природе и причинах богатства народов", изданной в 1776 г. 

 Нерыночные ценности 
 Это главным образом природные товары и услуги, их иногда называют "свободными" или "общими" или "общественными" товарами и услугами. Обычно эти "бесплатные" ценности существуют вне рыночной экономики. 

 Характеризуемые и приписываемые нерыночные ценности 
 Ценность реки для ассимиляции отходов. Здесь можно применять концепции и язык рыночной экономики, денежная стоимость может быть определена. 

 Неуловимые, не приписываемые или нехарактеризуемые ценности 
 Ценность для жизнеобеспечения природных экосистем. Леса, степи, реки, озера и океаны осуществляют, смягчают и стабилизируют атмосферные и гидрологические циклы и круговороты минеральных элементов. К этой же категории относится присущая видам ценность, ценность туземной культуры, красоты природы и множество эстетических ценностей, которые со временем получают признание людей. Нехарактеризуемые категории являются личными и общественными ценностями, а не частными рыночными, с которыми они очень часто приходят в конфликт.

Одним из первых экономистов, бросивших вызов свободному рынку как средству эффективного распределения ресурсов, был Пигоу (А. С. Pigou, 1920). Он очень точно заострил внимание на недостатках рынка, которые проявляют себя, если бизнес преследует только свои интересы, не заботясь об общественных. Пигоу был впереди своего времени, высказывая опасения по поводу разрушения городов; он писал, что только государство может "установить обязательные правила и использовать их для защиты воздуха и воды от опасности загрязнения, что вряд ли можно компенсировать". Он рассматривал налоги и субсидии как средство уравнения частных и общественных издержек. (Обсуждение проведенного Пигоу анализа общественных благ см. Britt, 1971.)

Так как действия "государства" становятся все более затруднительными или, хуже того, слишком запоздалыми перед лицом возрастающего давления рынка на землепользование и так как экономисты, экологи и законоведы стремятся иметь дело только с частью проблемы (и стремятся обвинить в неудачах друг друга), то, по-видимому, есть некий смысл в идее разработать новую дисциплину, которая имела бы дело с проблемой рынок - не рынок в целом. Для обозначения дисциплины, которая должна рассматривать роль биологических и равным образом небиологических, созданных людьми систем, в поддержание всеобщего хозяйства был предложен термин биоэкономика (Georgescu-Roegen, 1977; Clark, 1981). Более подходящее название - голоэкономика, которое свыше полувека назад предложила группа экономистов (см. Grunchy, 1947, и эпилог).

Многообещающей основой для такой новой дисциплины является использование в качестве общей единицы измерения "затраченной" энергии (см. гл. 3, разд. 10). Другой обещающий подход - это превращение современной линейной экономики в круговую экономику, как показано на рис. 8.18. В таком случае экономическая система стала бы соответствовать общей системной модели с внутренней обратной связью, как схематически показано на рис. 1.4. Антрополог Бернштейн отмечает, что многие изолированные культуры, которые обречены существовать на местных ресурсах, умеют отличать действия, которые в будущем могут оказаться вредными для окружающей среды, и избегают таких действий. Такой способ локальной обратной связи при принятии решения был утрачен, когда изолированные культуры вошли в состав больших и сложных индустриальных обществ. Бернштейн заметил, что "экономисты должны развить согласованную теорию принятия решений, применимую на всех уровнях групповой организации. При этом возникнет необходимость определения собственных интересов в терминах выживания, а не потребления". Такое смещение подвергло бы экономику своего рода "естественному отбору", который работает достаточно хорошо, чтобы обеспечивать продолжение жизни на Земле на протяжении многих зон.

Рис. 8.18. Использование ресурсов можно в значительной степени улучшить, если современную линейную экономику заменить круговой экономикой. (Т. Е. Jones, 1977)

Для дополнительного чтения мы рекомендуем следующие книги и статьи:

Об экономическом росте: Galbraith, 1958; Mishan, 1967, 1970; Krutilla, 1967; Wagner, 1970; Barkley, Seckler, 1972; Ridder, 1972. О нерыночных ценностях и неудачах рынка: Coase, 1960; Barnett, Morse, 1963; Gostle, 1965; Pearse, 1968; Alfred Kahn, 1966; Randel, 1974; Lugo, Brinson, 1978; Sinden, Worrell, 1979; Farnworth et al., 1981.

Об экономике ресурсов: Kneese, Ayres, d'Arge, 1970; Schurr (ed.), 1972; Fisher, Krutilla, Cicchetti, 1972; Kneese, 1973, 1979; Page, 1977; Ayres, 1978; Smith, Krutilla, 1979.

Об экономических индексах (GNP, NEW): Samuelson, 1954; Nordhaus, Tobin, 1972; Nordhaus, 1979.

Об экономике стационарного состояния: Ayres, Kneese, 1971; Daly, 1973.

Об энергетическом анализе экономики: Н. Т. Odum, 1973; Hannon, 1973; Gilliland, 1975, 1978; Huetner, 1976; Slesser, 1974; Costanga, 1980; Odell, 1980.

Работы Кеннета Боулдинга и Николаса Джорджеску-Регена, являющихся основоположниками синтеза экономики и экологии, приведены в библиографии.