Поиск новых путей

Я надеюсь, что предыдущие страницы убедили читателя в том, что наука уже сегодня способна играть роль надежного (а я думаю, что и единственного) поводыря в сложном переплетении взаимозависимостей, которые существуют между действиями людей и природными факторами. Я уверен, что как бы ни была сложна ситуация, наука позволит в определенных условиях найти проход между Сциллой и Харибдой, который на современном этапе истории способен вывести Человека к гармоническому совместному развитию Природы и Общества, к тому, что мы сегодня называем коэволюцией Человека и биосферы. Более точно, современное естествознание уже в принципе способно оценивать возможные последствия крупномасштабных проявлений человеческой активности и уберечь Человека от многих бед, которые его подстерегают. Но для этого, конечно, необходима соответствующая организация исследований, особенно если речь идет об исследованиях общепланетарных явлений, которая всегда требует международной кооперации усилий. Ну и, конечно, любые исследования подобного уровня требуют значительных затрат.

Но даже и тогда, когда мы говорим о том, что трудности анализа нам сегодня не позволяют дать однозначный ответ на тот или иной вопрос, возникающий в нашей практической деятельности, то это совсем не означает нашей неспособности с ними справиться. В большинстве подобных случаев мы видим пути необходимых исследований, но для их реализации у нас недостает требуемого ресурса (времени, научного персонала, денег и т. д.).

И еще одно важное замечание. Мы видим, как с каждым годом наука обретает новые возможности анализа изучения более сложных ситуаций и получения более точных ответов на возникающие вопросы. Вот почему мы верим в то, что завтра мы окажемся способными сделать то, что кажется трансцендентно трудным сегодня.

Этот оптимизм базируется не только на успехах естественных наук, но и последних достижениях информатики. Возможности создания вычислительных комплексов, имитирующих процессы, протекающие в природе, чрезвычайно расширились. Создание систем, простейшим примером которых была описанная здесь система «Гея», позволяет объединять неформальные знания человека об окружающей среде, его интуицию, талант с возможностью компьютера анализировать сложнейшую систему связей, существующих между всеми «элементами» окружающей среды. Это объединение человека и компьютера дает новые знания, принципиально недоступные традиционным методам исследования. Впервые Человек становится способным изучать биосферу как единое целое: как бы ни были трудны проблемы изучения окружающей среды, наукой уже проложены первые пути нового понимания видения мира и мы уже знаем, что эксперименты со сценариями позволяют видеть и оценивать возможные последствия тех или иных человеческих действий. Нам постепенно становится доступным определение критических значений характеристик биосферы, то есть фрагментов «роковой черты». Но, как бы ни был важен и эффективен инструментарий, созданный и создаваемый естественными науками, еще остается проблема выбора самих действий.

И естественных наук для этого мало. В самом деле они могут указать людям лишь ту черту, переступать за которую нельзя. Но где гарантия того, что человек примет это предупреждение и не переступит «роковой черты», что его действия будут отвечать требованиям экологического императива? Как уберечь человечество от действий, которые смертельны для него самого? Всякий ли раз мы действуем разумно? А действуя себе во вред, всякий ли раз мы отдаем себе в этом отчет? И как добиться такого положения, чтобы к голосу естественных наук прислушивались все: не только ученые, но и политики, общественные деятели и простые люди, наконец? Ведь без этого путь в эпоху ноосферы заказан!

Наука может указать людям лишь ту черту, за которую переступать нельзя

Сегодня подобные вопросы поднимаются во весь рост, и ответы на них уже не могут быть получены с помощью системы «Гея». Они требуют изучения процессов, протекающих в самом человеческом обществе.

Мы рассматривали те или иные сценарии развития производительных сил. Но отвечают ли эти сценарии той реальности, которая нас окружает? Ведь сами они должны рождаться как результат изучения процессов общественного развития - развития, тесно связанного с теми изменениями, которые происходят в окружающей среде и обществе. И необходимость подобных исследований сегодня становится общепризнанной.

Поскольку основную нагрузку на биосферу оказывает производственная деятельность людей, то проблемы экологии человека в контексте обществоведения в первую очередь должны заинтересовать специалистов, занимающихся вопросами экономики и, в частности, экономико-математическими исследованиями.

К тому времени, когда стала понятной важность подобных работ, в экономике уже был накоплен определенный опыт в понимании тех подходов, которые позволяют создавать для решения многих экономических задач вполне удовлетворительные математические модели. Казалось, что они могут помочь и в сложных вопросах экологии человека. Их широкое использование в планировании, управлении предприятиями, в проблемах распределения ресурсов и т. д. вселяло определенный оптимизм.

На грани 70-х годов начали появляться многочисленные попытки применить технологию исследования экономических проблем к эколого-экономическим проблемам глобальной экологии человека. Стали публиковаться модели, получившие наименование «глобальных» самой различной степени детализации, пытавшиеся связать в единое целое природные и экономические факторы. Наиболее известным циклом подобных исследований были работы, выполненные под эгидой и по заказу Римского клуба.

Это очень важные исследования. Они заставили обратить внимание широкой общественности на глобальные проблемы современности, на те опасности, которые подстерегают человечество. Вместе с тем они показали ограниченность традиционных подходов. Оказалось, что методы экономического анализа, которые были использованы, недостаточны для построения разумных сценариев развития общества, они продемонстрировали необходимость отыскания альтернативных методов исследования.

В этой книге идет рассказ о других подходах к изучению глобальных проблем - в ней как раз и делается попытка отыскать эти альтернативные пути. Однако для того, чтобы у читателя создалось более или менее целостное представление о возникшей здесь ситуации, мне придется сначала рассказать немного о работах Римского клуба, созданного покойным Ауриелли Печчеи, одним из бывших директоров фирмы Оливетти и человеком, бесспорно, замечательным, много думавшем о будущем человечества. Этот клуб объединил «обеспокоенных людей» - бизнесменов, ученых, просто интеллигентных людей, которые видели те экологические, демографические и экономические трудности, которые сегодня встают перед человечеством. Опираясь на ряд частных фондов (на фонд «Фольксвагена», например), они заказали несколько крупных исследований видным ученым и научным коллективам, цель которых состояла в изучении ряда явлений общепланетарного характера, которые сейчас происходят в экономической жизни и экологической обстановке нашей планеты.

Их работы качественно отличались от тех, которые делали мы. Не только по методам. Работы, выполненные под эгидой Римского клуба, имели совершенно иную направленность, и цели их также были иными. И думаю, что главной задачей, которую пытались решить авторы этих работ, было стремление, прежде всего, обратить внимание широкой общественности на катастрофические последствия, ожидающие человечество в том случае, если будет продолжаться неограниченный рост населения, загрязнения окружающей среды и исчерпания природных ресурсов; экстраполируя современные тенденции развития капиталистического общества, показать те кризисы, которые его в этом случае ожидают.

Мы стремились достичь совершенно иных целей. Нашей главной задачей было создание инструментария глобальных исследований, - инструментария, который был бы способен заменить прямое экспериментирование с изучаемым объектом.

Я уже рассказал о том, как в Вычислительном центре АН СССР была построена система «Гея», которая была глобальной моделью биосферы - она позволяла увидеть грубую картину того, как будут протекать глобальные процессы в биосфере, если человечество станет оказывать на нее то или иное воздействие. Экономические процессы мы не изучали, ограничиваясь лишь предлагаемыми сценариями.

В работах клуба было построено несколько глобальных моделей, которые в отличие от наших исследований позволяли оценить некоторые характеристики мирового экономического процесса (также в зависимости от того или иного сценария человеческой деятельности). Однако биосфера в моделях Римского клуба являлась своеобразным пассивным фоном, хотя некоторые особенности экологических процессов учитывались в его моделях.

Начало этим работам положил Джей Форрестер который в своей поистине пионерской работе «Мировая динамика» предложил первый, достаточно общий подход для описания мирового экологического процесса. Впервые оказались завязанными в одну математическую модель процессы развития экономики, демографии и загрязнения окружающей среды. Несмотря на всю условность предложенного описания, ее публикация и расчеты, полученные с помощью модели Форрестера, знаменовали собой важный этап развития глобальной экологии человека. Она показала, во всяком случае, принципиальную возможность изучения ряда глобальных проблем формальными методами и получения важных количественных оценок.

За работой Форрестера последовала целая серия других исследований подобного рода, и все они в той или иной степени опирались на книгу Форрестера. Поэтому на ее примере проще всего и пояснить то самое существенное, что было достигнуто в исследованиях, проведенных под эгидой Римского клуба.

Модель Форрестера состояла из нескольких соотношений, которые описывали зависимость валового промышленного продукта, производства пищи, суммарного капитала и других величин, зависящих от характера инвестиций (капиталовложений), уровня загрязнения, роста народонаселения и т. д. Таким образом, в модели развития мировой экономики вводились две экологические характеристики - уровень загрязнения и параметры демографических процессов, которые, в свою очередь, зависели от структуры инвестиций, суммарного капитала и т. д.

Эти зависимости носили эмпирический характер и основывались на ретроспективном анализе. По существу они отражали характер развития экономики и особенности демографических процессов XX века. С их помощью, если бы мы сумели тестировать модели, можно было бы построить прогноз развития основных величин (переменных модели или фазовых координат, если пользоваться языком физики), которые изучались авторами подобных моделей. В систему соотношений, описывающих изучаемые процессы, входил ряд величин, которые моделью не определялись, - например, структура инвестиций. Для того, чтобы модель сделать замкнутой и иметь возможность проводить расчеты, исследователю надо еще их задать определенным образом, то есть составить сценарий возможной активности людей.

Вопрос об идентификации модели оказался очень сложным и потребовал введения дополнительных предположений. Форрестер полагал, например, что процессы экономического и демографического развития, которые протекали в нынешнем столетии, сохранят постоянными свои основные тенденции и в будущем. Такого предположения оказалось достаточно, чтобы насытить модель числовой информацией. Однако для того, чтобы построить прогноз, надо было еще разработать сценарий, то есть задать некоторые величины, такие, как, например, распределение ресурсов и инвестиций, зависящих от будущих действий людей. Форрестером и его последователями была рассмотрена целая серия сценариев, так или иначе отражающих представление западных ученых об особенностях современного этапа развития производительных сил и его перспективах.

И выходит, что в работах Римского клуба в той или иной форме предлагалось изучить варианты будущего развития, полагая, что они будут следовать тем же законам, какие сегодня управляют рыночной экономикой. И не только самой экономикой, но и современным капиталистическим миром. Предполагалось, например, что все демографические процессы будут течь по тому же руслу, что и в последние десятилетия. И вот в этих предположениях авторы различных работ этого цикла приходят практически к одному и тому же выводу. Рост капитала, рост энерговооруженности, рост количества населения, ограниченность земных ресурсов, рост загрязнения неизбежно поставят человечество на грань катастрофы. Начнет резко снижаться жизненный уровень населения - Форрестер считал, что его максимум уже пройден на грани 60-х и 70-х годов. Из-за недостатка пищи и загрязнения начнется резкое увеличение смертности. Все это будет происходить на фоне продолжающегося роста ширины пропасти, разделяющей развитие капиталистических и развивающих стран.

По моему мнению, основное общечеловеческое значение исследований, проведенных по инициативе Римского клуба, книг Форрестера, Медоуза и ряда других авторов, состоит в том, что они предупреждают человечество о возможности катастрофических последствий современного процесса - подчеркнем эти слова - современного характера развития человеческого общества. И главную опасность авторы этих книг видят в неограниченном росте населения, капитала и загрязнения окружающей среды. Их расчеты показывают, что все эти ужасы лежат не за горами. Дыхание кризиса почувствует уже нынешнее поколение. Речь идет буквально о ближайших трех-четырех десятилетиях - конечно, это еще не будет апокалипсическим финалом, как в случае ядерной катастрофы, но трудности возникнут беспрецедентные!

Я полностью разделяю эти выводы, но придаю им несколько иную окраску. Главной бедой является сегодня не научно-технический процесс и рост могущества цивилизации, как это хотят представить авторы работ Римского клуба, а способы использования всего того, что есть в руках у человека, та стихия, которая управляет большей частью нашей планеты. Работы Римского клуба лишь подтверждают основной тезис В. И. Вернадского о необходимости вмешательства Разума в процессы развития Природы и общества, о необходимости перехода к эпохе ноосферы, эпохе направляемой эволюции.

Первые работы Римского клуба и особенно книга Д. Медоуза «Пределы роста», которая была написана в стиле бестселлера, вызвали очень широкий отклик и инициировали целый поток подобных исследований. Однако вскоре этот энтузиазм, который породил глобальное моделирование как самостоятельное направление науки, сменился весьма пессимистической оценкой. Достаточно очевидными стали условность создаваемых моделей, их неспособность правильно отразить реальный ход событий, недостаточность и узость используемой информационной базы. Стала ясна необходимость новых глубоких научных теорий и развития специальных средств исследования, постепенного превращения «глобалистики» в фундаментальную синтетическую дисциплину со своим инструментарием, своими программами изучения конкретных явлений, систематическим накоплением конкретных фактов, их анализом и т. д. И, конечно, для их успешного развития должен быть создан надежный методологический фундамент.

Для того чтобы найти выход, чтобы предложить альтернативные пути развития общества и его взаимоотношений с Природой, необходим глубокий научный анализ, далеко выходящий за пределы традиционных экономических и экологических исследований. Я думаю, что вступление в эпоху ноосферы потребует существенного пересмотра многих установившихся взглядов на направление и цели исследований путей развития общества и взаимодействия общественных структур.

И с этих позиций тот «кавалерийский наскок», который был сделан Д. Форрестером и его последователями в 70-х годах на труднейшую проблему современности, конечно, недостаточен для ее решения. И в то же время он безусловно не прошел даром и принес определенную пользу. Исследователи теперь уже стали способными оценить возможности, реальные трудности и перспективы глобального анализа. Но был еще один важный результат этой деятельности 70-х годов: проблемы кризисного характера, проблемы «последней черты», которой нельзя переступать нашей цивилизации, приковали внимание самой широкой общественности во многих странах Запада и Востока, Севера и Юга.

Люди стали понимать, что возможные катастрофические последствия неконтролируемой и неуправляемой человеческой деятельности - это реальность, с которой сегодня уже нельзя не считаться. Возник и утвердился новый термин - коэволюция человека и биосферы. Вероятно, раньше всего он появился в Советском Союзе еще в 60-х годах в лекциях Н. В. Тимофеева-Ресовского. Но совершенно независимо он стал использоваться в США и Западной Европе. Благодаря исследованиям 70-х годов, изучение возможности обеспечения коэволюции общества и окружающей среды стало превращаться в одну из центральных проблем мировой науки. Наконец, исследования тех лет показали необходимость глубокого симбиоза содержательного анализа на основе методов, традиционных для общественных и естественных наук, и современных методов информатики и прежде всего машинной имитации. И, конечно, создания международных банков экологической информации.