16.10.2014

На Юго–Западных очистных сооружениях в Санкт-Петербурге произошла смена рачьего караула

Вместо австралийских краснопалых на вахту встали наши родные узкопалые речные раки. Теплолюбивых австралийцев увезли в лабораторию, где они пройдут медосмотр. Их заменили узкопалые речные раки, для которых оптимальная температура воды не должна превышать 22-23°С. На вахте они будут до мая. Если бы раков не сменили, начались бы бесконечные ложные срабатывания биоэлектронной системы мониторинга.

Напомним, биоэлектронная система контроля токсикологической безопасности очищенных сточных вод на Юго–Западных очистных сооружениях разработана специалистами Санкт-Петербургского Научно-исследовательского центра экологической безопасности РАН.

В цехе обработки сточных вод ультрафиолетовыми установками шумно. Гудят мощные моторы. Под ногами сквозь металлические решетки видны потоки воды, подсвеченные фиолетовым сиянием. Но тяжелого запаха стоков, к которому я был готов, практически нет. К стендам, где стоят шесть аквариумов с черными, как смоль, раками, не пробиться.

Телевизионные камеры, вспышки фотокамер. В плотном кольце журналистов старший научный сотрудник НИИ центра экологической безопасности РАН Василий Любимцев ловко, привычно достает из аквариумов австралийских членистоногих, и отсоединяет их от оптоволоконного датчика. Наши узкопалые раки, оптимальная температура воды для которых не должна превышать 22-23°С, ждут заступления на вахту в бутылочках из под минеральной воды.

– Опа! – говорит Любимцев и быстро крепит датчик к держателю на спине нашего речного красавца. – А говорят, что раки не летают! Летают!

Красавец висит на проводе и грозно щелкает клешнями. Затворы камер трещат как сучья в костре. Раку такие полеты и вспышки блицев явно не нравятся. Еще миг и он оказывается в аквариуме. Любимцев всматривается в экран монитора. На нем красная синусоида.

– Видите, – поясняет он. – У него от стресса участилось сердцебиение.

В сторонке стоит доктор биологических наук Николай Камардин. Спешу к нему:

– Сотрудники Гринпис утверждают, что основная беда наших сточных вод в том, что в одном коллекторе собираются бытовые и промышленные стоки. И этот коктейль невозможно очистить до безопасного уровня.

– Гринпис повторяет то, что известно всем, – рассудительно отвечает он. – Не только в Санкт-Петербурге, но и во всей России был еще с царских времен заложен принцип общих стоков. Увы, эта система осталась еще с тех давних времен.

Но Водоканал проделал колоссальную работу и все-таки разделил бытовые и технологические стоки. Можно сказать, что почти все технологические стоки Водоканал взял на себя, и чистит их сам, с высокой степенью очистки. И только после этого промышленные стоки попадают в общий коллектор, который приходит сюда.

Конечно, токсические вещества в совершенно минорных концентрациях присутствуют, но здесь они проходят еще процесс доочистки. Тут есть химическая лаборатория, которая регулярно, каждый день через пробоотборники забирает воду, все в ней определяет. У нас здесь стоит еще одна физико-химическая установка, которая дополнительно контролирует химический состав стоков. Их качество определяют и сторонние организации.

Есть такой День Балтийского моря, в который не только Водоканал, но и другие организации докладывают о мониторинге Финского залива. Никаких таких смертельных выбросов с Юго-Западных очистных не наблюдается.

– Осталась ли опасность залповых выбросов с промышленных предприятий?

– Да, осталась. Эта опасность присутствует всегда. Увы, технологические производства всегда несут в себе элемент опасности.

– В случае такого залпового выброса, откуда поступят о ней сигналы?

– Сработает аппаратура, которая установлена здесь. И наши животные, конечно. Они моментально начнут вылезать из аквариума, им вода с токсикантами не нравится, так же как и нам.

Виктор Терешкин

Источники:

1. bellona.ru