5

Чернобыль. Месяц после аварии

В Чернобыле соловьи будто торопятся проводить оставшиеся весенние дни, столь щедрые на солнце и тепло. Соловьиные концерты над Припятью не прекращаются ни днем, ни ночью. Интересно, а тогда, в начале мая, пели соловьи?

- Разве до них было... - заметил дозиметрист, который тщательно "осматривал" наши куртки, брюки и ботинки.

- А сейчас? - настаиваем мы.

- Теперь другие времена, - лаконично заключил дозиметрист, открывая проход к штабу, где находится правительственная комиссия.

Уже месяц прошел после аварии по календарю. Но у тех, кто ведет схватку с вышедшим из повиновения реактором, иные подсчеты времени. Диапазон рабочей смены здесь от 18 часов у тех, кто трудится за пределами промплощадки, и до нескольких минут для тех, кто приближается к реактору, чтобы установить на нем температурные датчики. Время работы каждого диктует уровень радиации, а он колеблется от почти естественного фона до сотни рентген в час. Дозиметристы регулярно - ночью и днем - ведут неослабный контроль за радиационной обстановкой как на территории АЭС, так и внутри помещений каждого блока, в том числе и четвертого, хотя к нему по-прежнему трудно подобраться...

Месяц после трагедии в Чернобыле...

Сейчас уже можно проанализировать этапы развития событий. Их драматизм и напряжение ясны каждому. Хотя далеко не все выводы можно сделать - это дело будущего.

К сожалению, в первые дни невозможно было определить масштабы аварии.

- До сих пор не могу поверить, что в реакторе произошел взрыв. Конструкция падежная, с точки зрения безопасности - тройное дублирование. Физики, казалось бы, предусмотрели все, но, тем не менее, авария... Нет, не укладывается это в голове! А может быть, настолько привыкли к атомной энергетике, что считаем ее обычной! Но мы не должны забывать, насколько сложна атомная техника...

Мы разговариваем с одним из наших прославленных атомников у штаба, где находится правительственная комиссия. Он прибыл сюда вчера. Сначала облетел район Чернобыльской АЭС на вертолете, потом отправился на станцию, прошелся по машинному залу...

- Будет работать, - коротко заключил он. - Надо готовить к пуску первый и второй блоки, внимательно изучить обстановку в тридцатикилометровой зоне - в некоторых районах радиации нет. Так почему люди должны где-то скитаться? Пусть возвращаются домой и нормально работают. Ну а там, где уровень радиации повыше, необходимо срочно проводить дезактивацию. В общем, пора начать решительное наступление!

Столь большой аварии еще не знала атомная энергетика. И потому потребовались невероятные усилия, чтобы локализовать ее в первые же дни. Подвиг совершили десятки вертолетчиков. Они вели свои боевые машины к жерлу атомного вулкана, опускались над ним, зависали в радиоактивном столбе газов и сбрасывали защитные материалы. Они накрыли реактор толстым слоем песка, свинца, бора и глины и тем самым предотвратили распространение радиоактивности в атмосферу. Сейчас над реактором чистое голубое небо.

Атака на аварийный реактор недавно началась и "в лоб". Люди не могут подойти к нему сами, и на штурм отправились машины, управляемые по радио. Нет, пока взбунтовавшийся ядерный исполин не сдался, он еще опасен. Но стратегия борьбы определена, необходимые средства есть. А значит, победа обязательно придет.

Л. А. Воронин только что вернулся с промплощадки. Как и положено здесь, будь ты рядовым или заместителем Председателя Совета Министров СССР, надо пройти дезактивацию, показаться врачам, и лишь после этого можно появляться в своем кабинете, где рабочий день начинается в 6 утра и заканчивается за полночь.

- Великолепные люди шахтеры, - начал разговор с нами Лев Алексеевич. - Работают четко, самоотверженно. Только обратились к ним за помощью - моментально приехали, обустроились и сразу же начали проходку. Нам надо подобраться под реактор, сделать дополнительную бетонную плиту под ним. Шахтеры организовали социалистическое соревнование - каждая бригада перевыполняет задание ежедневно. Настрой у людей один: быстрее ликвидировать аварию.

- Сегодня обстановка на промплощадке ясна?

- Конечно. Наша задача - беречь людей. Для этого необходимо знать досконально радиационную обстановку на станции. Выставлены посты дозиметристов, ведется тщательный контроль, выдаются необходимые рекомендации. В частности, у тех же шахтеров бригада работает три часа, а так как их восемь, то проходку к реактору ведем круглые сутки.

- Какова ситуация на четвертом блоке?

- Остаточные термореакции затухают, однако уровень радиации у самого блока высокий, поэтому используем специальную технику. Предстоит сделать фундамент под реактор, а завал, образовавшийся после взрыва, не только "огородить" защитой, но и под него тоже подвести фундамент. В ближайшее время сюда будут доставлены две бетонные стенки. На мощных трейлерах подвезем к завалу и установим. Это сразу позволит расширить фронт работ - появится биологическая защита.

- Это начало строительства "могильника"?

- По сути дела - конечно. Но имейте в виду, что "могильник" - сооружение ответственное. Это не просто шатер, который должен накрыть поврежденную часть станции, а довольно сложная конструкция. Ведь необходимо вести постоянный контроль внутри "могильника", и в первую очередь за температурным режимом.

- Как известно, уровень радиации снижается...

- Однако до нормы еще далеко, - отмечает Л. А.Воронин. - Мы составили графики мер по дезактивации станции. Не только ликвидируем очаги радиации - убираем осколки, но и ведем работы по всей территории внутри станции. Параллельно начинаем подготовку к нормальной эксплуатации первого и второго блоков. На это потребуется несколько месяцев, но в этом году пустим их обязательно... Большие работы развернулись по дезактивации тридцатикилометровой зоны. Она разбита на три сектора, из 240 точек по нескольку раз в день получаем данные - с воздуха и на поверхности земли. Обстановка постепенно улучшается: каждые сутки уровень радиации снижается на 5 процентов...

- Все делается очень быстро, - продолжает Л. А. Воронин. - Проблемы решаются комплексно. Кстати, у нас в Госснабе СССР действует специальный штаб, и пока к нему нет претензий... Это я не как руководитель говорю, - уточняет Лев Алексеевич. - Но если люди заслужили, как не похвалить?! Если же коротко оценивать сегодняшнюю ситуацию на Чернобыльской АЭС, могу ее определить так: работа переходит в спокойное русло, ликвидация последствий аварии идет уверенно. Труд напряженный, но полностью контролируем происходящее и знаем, что делать в будущем.

...В районе Чернобыльской АЭС сосредоточены огромные силы. Необходимая техника идет со всей страны. Множество палаточных городков раскинулись как внутри тридцатикилометровой зоны, так и за ее пределами.

А сирень уже отцвела. Приближается лето. И потому в Чернобыле, в селах и деревнях, в лесах и садах заливаются соловьи.

"Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат..."

Записка из зала: "Почему вы не рассказываете о профессоре Гейле. Мне кажется, он заслуживает особого внимания..."

Не спорю - заслуживает! Его роль в "повороте" мирового общественного мнения к верной оценке событий в Чернобыле велика. Впрочем, предоставим слово самому доктору Роберту Гейлу.

Где купить печать листовок в зеленограде www.copy77.ru/listovki/.