Ивовое племя

Помните, чеховское: ткни оглоблю, вырастет тарантас.

- А если оглобля вербовая?

- Тарантас может и не вырасти, - скажет реалист-ботаник, - а уж дерево наверняка будет!

От себя добавим: красивое, кудрявое, с годами все более кряжистое. Словом - ивушка зеленая... Сомневающихся отошлем к повести "Мыкола Джеря" украинского классика Ивана Семеновича Нечуй-Левицкого или пригласим погостить в село Трушки, что близ Белой Церкви на Киевщине. И теперь утопает оно в зелени старых верб, проросших когда-то из плетнейтынов. Тыны ставргли еще крепостные крестьяне, а крепили их вербовыми кольями - "оглоблями". Трушки послужили писателю прототипом воспетой им в повести Вербивкы.

Но вот еще одно свидетельство живучести вербы:

"Вы пишете мне, чтобы я сообщал Вам о житье-бытье, - отвечал Тарас Шевченко на письмо художника Н. Осипова из мангышлакской ссылки в мае 1856 года. - Вот Вам один эпизод и, заметьте, - отраднейший. В 1850 г., когда меня препровождали из Орской крепости в Новопетровское укрепление, это было в октябре месяце, в Гурьеве-городке, я на улице поднял свежую вербовую палку и привез ее в укрепление и на гарнизонном огороде воткнул ее в землю, да и забыл про нее: весною уже огородник напомнил мне, сказавши, что моя палка растет. Она действительно ростки пустила; я ну ее поливать, а она расти, и в настоящее время она будет вершков шесть толщины в диаметре и, по крайней мере, сажени три вышины, молодая и роскошная; правда, я на нее и воды немало вылил, зато теперь в свободное время и с позволения фельдфебеля жуирую себе в ее густой тени. Нынешнее лето думаю нарисовать ее, разумеется втихомолку. Она уже так толста и высока, что под карандашом Калама мог бы выйти из нее прекраснейший этюд..."

Жива-здорова верба Шевченко и теперь, по прошествии более 139 лет.

А что говорят об этом дереве ученые?

Верба с давних пор считается одним из наиболее удобных объектов при исследовании корнеобразования, говорил замечательный естествоиспытатель, ботаник-экспериментатор академик Холодный. Николай Григорьевич первым обратил внимание и на "бородатость" верб после затопления, как на уникальный эксперимент природы. Он считал его очень важным для изучения корнеобразования и роли растительных гормонов при этом. Академик Холодный открыл вербу и как "плачущее дерево".

Плач растений (гуттация) издавна удивлял людей, порождая подчас самые фантастические легенды и верования. Более двух тысяч лет назад в Древней Греции и античном Риме шла молва о необыкновенном "плачущем дереве" на краю света (таковым тогда считался остров Иерро - самый западный из Канарских островов). Со слов немногочисленных очевидцев, побывавших там, из уст в уста передавались, обрастая удивительными подробностями, рассказы о "плачущем", "слезном", "святом" дереве на краю земли. Дерево будто бы было единственным источником пресной воды на острове.

С начала XVII века "плачущее дерево" стало непременным атрибутом всех ботанических трактатов. При этом сложилось мнение, что "плачущие деревья" - привилегия тропиков.

И вот в мае 1931 года молодой ботаник Холодный сообщил о "плачущем дереве" из-под Переяслава близ Киева:

"Ясный, теплый день уже клонился к концу. Приблизительно посредине пути я обратил внимание на небольшую группу старых высоких верб, стоявших у самого берега и покрытых густой, вполне развившейся листвой. С широко раскинувшихся крон этих деревьев буквально потоками лилась вода. Когда мы подъехали ближе и вступили в их тень, то казалось, что здесь идет проливной дождь, тогда как на совершенно безоблачном небе ярко сверкало солнце и все кругом было еще залито его лучами. Вода реки под вербами "кипела", как это бывает во время ливня, от падающих на поверхность крупных капель. Я мог установить, что вода выделяется из листьев, но, к сожалению, не успел произвести никаких подсчетов и измерений, так как находившиеся в лодке пассажиры торопили меня..."

До сих пор речь шла о вербе, или, как бы сказал ботаник, иве белой, которую зовут еще и ивой серебристой и ветлой. Она весьма примечательна среди обширного ивового семейства, один лишь ивовый род которого насчитывает около 370 видов.

Именно ива белая и удивила академика Холодного своим плачем, а Нечуя-Левицкого вдохновила на воссоздание живописной Вербивкы.

А верба, выращенная Т. Шевченко на Мангышлаке и тщательно изученная сотрудниками Центрального республиканского ботанического сада АН УССР в Киеве, - гибрид ивы белой с ивой ломкой.

Кстати сказать, знатоки древесных растений давно жалуются на редкую способность ив к изменчивости ш гибридизации между собой. Из-за этого представители ивового рода приобрели даже "дурную репутацию" как своеобразный "крест и конфуз" ботаников. К утверждению такой "славы" оказался причастным "отец систематики растений" Карл Линней, считавший ивы крайне трудными для научного определения.

С этим утверждением, однако, не все специалисты согласны. К примеру, большой знаток "ивовых дел" профессор А. К. Скворцов в своей монографии "Ивы СССР" не только возвращает ивам давнюю добрую репутацию, но и впервые детально исследует наши ивовые богатства. Не часто в одном роде растений встречаются и крупные деревья (как та же ива белая), и приземистые, стелющиеся кустарники, вроде ивы полярной, искусно прячущейся в моховом покрове тундры. А между крайними полюсами "ивового ранжира" - самые неожиданные индивидуумы. Тут и уникальная ива мацудана, с причудливо извивающимся стволом и ветвями, называемая еще и спиральной. И красавица плакучая ива, которую высоко чтили еще в древнем Вавилоне (отсюда и научное ее имя - вавилонская). Хороши и удивительно стройные пирамидальные ивы, и многочисленные кустарниковые виды, а среди них и небольшое растеньице с целиком травянистым стеблем. Это ива гербата, или травянистая ива, уроженка карпатских полонии.

Из одних названий ив складывается целая радуга колеров и оттенков: ива белая, или серебристая (ветла), ива пурпурная (лозняк), ива черная (пятитычинковая), ива синяя (синетал), ива красная (шелюга), ива пепельная (серая), ива желтая и другие.

Интересна и география ив. Фитогеографы единодушны в том, что ивы наиболее полно представляют самое обширное ботанико-географическое царство Земли - Голарктическое. Ивы можно встретить в тундре и тайге, на приморских и приречных сыпучих песках, в степях и высоко в горах.

Дальше других древесных растений проникают они в суровую Арктику и растут на верхней границе альпийских лугов. Встречаются они в горных системах тропиков и в умеренной зоне южного полушария, в Африке и Южной Америке.

С глубокой древности почиталась ива деревом, оберегающим людей и домашних животных от злых духов, а жилище от пожаров. Наряду с ритуальными службами иву использовали при врачевании, считая ее панацеей чуть ли не от всех болезней. Измельченной корой или Настойкой из коры лечили свежие раны и нарывы, простуды и лихорадки, сбивали жар и унимали воспаления, соком ивы сводили бородавки, а пеплом от жженой коры "сгоняли мозоли".

Высоко ценили лечебные свойства ивы и в античном мире. Еще Диоскорид (I век нашей эры) писал о необыкновенной "сгущающей силе" ее сока. Многие лекари того времени отмечали лечебные свойства семян, листьев, коры, соцветий. В более поздних трактатах-травниках также неизменно воздавалась хвала разным лечебным достоинствам ив.

Высоко оценена ива и современной медициной. Прежде всего ива - носитель салициловой кислоты (кстати, и название кислоты пошло от научного имени ивового рода - саликс). От ее содержания в иве, видимо, и большинство лечебных ее свойств, широко использовавшихся народной медициной. Салициловая кислота, впервые выделенная из ивовой коры в начале XIX века и сослужившая большую службу научной медицине, стала основой многих целебных салицилатов: салициламида, салицилового спирта, аспирина, бесалола, салола. В медицинской практике они находят широкое применение и теперь, хотя современное производство и обходится без ивы.

В листьях и коре ив найдены ценные алкалоиды, глюкозиды, дубильные вещества, а совсем недавно в мужских соцветиях ивы козьей (саликс капреа) обнаружены важные флаваноиды, ставшие основой высокоэффективного сердечного средства - капреина. Лишенный неблагоприятных побочных влияний на организм человека, капреин хорошо зарекомендовал себя в клинических испытаниях.

Недавно в листьях ивы трехтычинковой ученые Пятигорского фармацевтического института нашли рутин, и весьма в значительном количестве (7 процентов). А ведь рутин отлично заменяет витамин Р, который укрепляет стенки капилляров. Добыча рутина еще недавно была сложной проблемой, наша промышленность наладила его производство из соцветий софоры японской. А это расстение нечасто встречающееся, так как оно было интродуцировано в южные районы нашей страны из Восточной Азии не так давно. Теперь разрабатывается промышленное производство рутина из ивового сырья.

Издавна высоко ценится лечебнодиетическая роль раннего ивового меда. Многие виды ив - отличные медоносы. И качество меда превосходное, и щедрость взятка завидная. Не нарадуются пчеловоды и раннему взятку ивовой пыльцы, или перги. Это же лучший и самый ранний корм пчелиной молоди.

Природа щедро наделила иву и другими достоинствами: быстрым ростом, неприхотливостью, редкостной гибкостью ее побегов и даже стволом весьма внушительной толщины.

Что касается скорости роста, то ивы могут соревноваться даже с общеизвестным нашим чемпионом - тополем. Высокопродуктивные ивовые насаждения способны накапливать на гектаре свыше 30 тонн древесины в год. Часто ивы бывают пионерами в освоении неудобных и заброшенных земель. При этом они демонстрируют завидную неприхотливость к почвам. Лишь бы было достаточное увлажнение.

Ранее отмечалась необычная активность ив при вегетативном размножении: веточками, кольями, прутьями. Не менее мобильны они и при размножении семенами, щедро засевающими свободные земли. Семена у ив мелкие, легкие (в одном килограмме их больше миллиона). Они вовсе лишены запаса питательных веществ. Каждое семя снабжено пучком волосков. С помощью ветра или воды семена перемещаются иногда на десятки километров, а приземлившись или пристав "к берегу" и попав в благоприятные условия, тут же прорастают. Уже через несколько часов тонкие, но очень яшзнеспособные ростки тянутся к свету. Отмечены случаи, когда семя, упавшее наземь утром, к обеду уже формирует проросток.

Необычайно активный старт и рост способствуют быстрому обживанию голых, заброшенных мест. Густые ивовые заросли и даже крупные рощи возникают в самых неожиданных местах. Ивы в состоянии обживать сыпучие пески и луговые низины, надежно укреплять берега каналов и водоемов. Мощная корневая система с успехом соперничает с бетоном и по надежности укрепления берега, и по сроку службы. Хорошо выполняют ивы (особенно белая, ломкая, козья, вавилонская) и роль мелиораторов переувлажненных земель, что особенно важно для нашего Нечерноземья. Не зря еще в XI веке об иве писали - "своей иссушающей силой везде известна".

В наши дни ива выращивается в естественных зарослях и на специальных плантациях. Возделываются, как правило, ценные, специально выведенные культурные сорта ив со стандартной высотой (около полутора метров) и толщиной ствола. До двухсот наименований товаров из лозы поставляет местная промышленность. Хлебницы и вазы для цветов, лукошки и шкатулки, баулы и кузова детских колясок. Ивы незаменимы для быстрого выращивания устойчивых уличных посадок, нарядных скверов и парков.

По берегам Лопасни, вблизи чеховского Мелихова, высятся могучие ветлы, "помнящие" самого Антона Павловича.

На берегу Трубежа у Переславля-Залесского много лет зеленеет могучая ветла с кряжистым стволом до пяти метров в окружности. Считают, что она стоит здесь еще с первой половины прошлого века...

Долог век и других видов ив. К примеру, шелюга, посаженная до революции крестьянами-единоличниками на Алешковских песках в низовьях Днепра, растет до сих пор.

Десятилетиями живут и арктические спартанцы - полярные ивы, понятно, как и шелюга, постепенно обновляясь.

Словом, живуче благодатное ивовое племя, расселившееся почти по всему миру.