Правде надо смотреть в лицо - о сценариях возможной ядерной войны

Правде надо уметь смотреть в лицо. Надо знать реальность такой, какая она есть. И самое главное - избегать иллюзий и думать о том, что все так образуется - пройдет где-то стороной и нас не коснется. Только правда, только ясное понимание опасности, которая его ждет, дает человеку силы, помогает найти правильный выход в критических ситуациях и энергию в борьбе за этот выход. Поэтому нам очень важно представлять себе, как планируют американские военные развернуть ядерную войну, как видят ее те, кто стремится навязать миру гонку вооружений, которая может вести только к катастрофе, причем общей для всех. Одним словом, мы должны представить себе примерные сценарии ядерной войны - пока что, увы, возможной ядерной войны. Об этом сегодня уже очень много написано и сказано.

А писать об этом начали еще в 60-х годах американские военные (да и не только военные). Уже тогда подробно обсуждался вопрос о том, как выбирать цели, какие цели следует считать первоочередными для ядерного удара - оценивалась «эффективность» разрушения, степень заражения местности (и способа защиты в том числе) и т. д. Обыватель, далекий от подобных проблем, полагает, что ударам должны подвергнуться в первую очередь военные объекты, позиции ракет, несущих ядерные заряды, может быть, скопления войск, военные заводы. Но все не так просто.

Военные объекты (в том числе стартовые позиции ракет) не только хорошо защищены, но среди них может быть и много ложных - не так-то просто определить, находится ли в шахте боевая ракета, готовая нанести удар, например? У нападающей стороны поэтому не может быть уверенности в том, что, нанося удары по таким объектам, она как-то обезопасит себя от возмездия и нанесет непоправимый урон противнику. В самом деле у него всегда остается достаточно шансов, чтобы нанести ответный удар. Поэтому, рассуждают военные, надо наносить удар по основному потенциалу противника, лишить его возможности восстановить понесенный ущерб. Из чего складывается этот потенциал?

Это промышленность и люди. И прежде всего - люди! А люди теперь живут в городах. Вот почему массированный удар по городам - это наиболее надежная стратегия: он наверняка приведет к большому урону. Никакая гражданская оборона не сможет защитить миллионы людей от атомных бомб - она лишь смягчит последствия разрушений и радиации. А люди - это основная ценность любой страны. Ее труднее всего восстановить.

Вот так откровенно писали еще в 60-х годах американские военные, да и не только военные.

На грани 80-х годов этой же проблемой стали заниматься ученые, но уже совсем с других позиций. Возможные сценарии ядерной войны стали изучать те, которые хотели преградить путь ядерному кошмару и предостеречь человечество от возможной катастрофы. В 1982 году впервые в журнале «Амбио» был опубликован целый ряд возможных сценариев и приведены оценки ущерба, который может быть нанесен участникам конфликта в случае возникновения ядерной войны. В этом журнале рассматривались сценарии крупномасштабной ядерной войны, в ходе которой будет использовано от 5 тысяч до 10 тысяч мегатонн ядерного горючего - это примерно четвертая часть всего того ядерного взрывчатого вещества, которое накоплено на земном шаре. Оценка показывает, что ущерб, который будет нанесен, сильно зависит не только от количества задействованного ядерного горючего, но и от того, как оно будет использовано.

Сценарий ядерной войны

Следующий шаг был сделан профессором астрономии Корнельского университета (США) Карлом Саганом и его сотрудниками. Опираясь на расчеты профессора Крудцена (ФРГ), они впервые оценили воздействия ядерной войны на климат, изучая те пожары, которые возникнут после ядерных ударов. Группой Сагана была рассмотрена целая серия сценариев мощностью от 100 до 25 тысяч мегатонн, причем каждый раз, то есть в каждом сценарии, рассматривался тот способ использования ядерного горючего, который приносит максимальный ущерб. Такой подход вполне оправдан. В подобных сверхопасных ситуациях риск недопустим и надо ориентироваться на наихудший случай. Это важнейший принцип системного анализа подобных кризисных ситуаций.

Наиболее вероятным - если здесь уместно говорить о вероятности, - авторы считали ядерную войну мощностью в 5 тысяч мегатонн, войну, в которой противники обменяются ударами, суммарная мощность которых будет равна 5 тысячам мегатонн, то есть будет использовано примерно 400 - 500 тысяч бомб той мощности, которая была сброшена на Хиросиму.

Этот сценарий авторы назвали базовым.

Итак, в сценарии Сагана предполагается, что тысячи и тысячи мегатонн ядерной взрывчатки будут обрушены на города Северного полушария. Зная, сколько ядерного горючего надо затратить на крупный город, чтобы вызвать в нем огненное торнадо, нетрудно сосчитать, во скольких городах Северного полушария 5 тысяч мегатонн ядерных зарядов смогут вызвать огненные торнадо. Оказалось, что того количества ядерного горючего, которое будет истрачено согласно базовому варианту сценария войны, достаточно, чтобы около 1000 крупнейших городов Северного полушария подверглись разрушительному действию огненных смерчей. Профессор К. Саган и его сотрудники вычислили количество сажи, которая поднимется в атмосферу и образует над городами черные сажевые облака. Используя данные Крудцена, можно подсчитать, какая доля обычного количества солнечного света под покровом этих облаков сажи достигнет земной поверхности и когда и в каком темпе атмосфера начнет просветляться. Оказалось, что огромная территория Северного полушария уже в первые часы войны окажется под покровом практически непроницаемых для света сажевых облаков. Очищение будет проходить очень медленно. И даже в конце года после катастрофы земная атмосфера не вернется полностью к начальному состоянию - на самом деле очищение атмосферы будет проходить еще медленнее, чем это предполагает сценарий. Но об этом я еще буду говорить.

И вот впервые на страницах журналов, пока еще не научных, появились выражения «ядерная ночь» и «ядерная зима». Эти выражения были вполне оправданными, поскольку под покрывалом сажевых облаков действительно устанавливалась ночь. И не просто ночь, а ночь более темная, чем самая темная безлунная ночь. Продолжая излучать накопленное тепло и не получая своей порции солнечного света, очень быстро под этими облаками Земля начнет остывать. И вместе с ночью неизбежно придет холод. И он, может быть, сохранится в течение месяцев. Картина, нарисованная авторами сценария, позволила представить себе, что ожидает тех, кому под покровом этих «облаков» удалось бы пережить огненное торнадо. Может быть, они будут завидовать тем, кто погиб в первые минуты ядерной войны!

Но анализ, проведенный К. Саганом и группой его сотрудников, был далеко не полным. И ответ на многие вопросы до поры до времени оставался неясным. В самом деле, как показали К. Саган и его коллеги, черные облака поднимутся над разрушенными городами, и их окутает ночь и холод ядерной зимы. А что будет с остальным пространством? Ведь эти облака на одном месте не останутся. Воздушные течения будут переносить их с места на место. Повлияют ли они на климат в глобальном масштабе? Только ли на севере разразится трагедия, описанная в сценарии профессора Сагана, или местом ее действия будет вся наша планета?

Ответ на этот вопрос имел не только научный интерес. Я бы сказал даже, что его анализ имел значение политическое и мог оказать известное влияние не только на ход антивоенных движений, но, может быть, и на важнейшие политические решения.

Вот почему, как только в Вычислительном центре Академии наук СССР был получен сценарий Сагана и те предварительные расчеты, которые были сделаны американским астрономом и его коллегами, мы подвергли его не только тщательному изучению, но и рассмотрели возможность его «проиграть» на нашей математической модели - системе «Гея», то есть поставить широкомасштабный математический эксперимент по оценке климатических последствий возможной реализации сценария.

Разрабатывая систему моделей, имитирующих функционирование биосферы, мы, конечно, не думали о том, что нам однажды придется ее использовать для анализа последствий ядерной войны. Мы хотели иметь инструмент, способный оценить крупномасштабные антропогенные воздействия и их роль в эволюции биосферы. Но оказалось, что система, созданная в Вычислительном центре Академии наук СССР, годится и для оценки последствий ядерной катастрофы. Действительно, ведь система «Гея» дает возможность описать процессы, протекающие в биосфере, если заданы «внешние факторы» и начальное состояние биосферы. Сценарий Сагана как раз их и определяет: он представляет начальное положение сажевых облаков, которые заслоняют свет, и формулирует закон их просветления, то есть закон, по которому будет изменяться количество тепла, поступающего на Землю. Кроме того, нашу систему мы только что апробировали на анализе крупномасштабного антропогенного воздействия на биосферу - на том машинном эксперименте (с изменением концентрации углекислоты), о котором рассказано в предыдущем разделе этой главы. Нам казалось, что новый машинный эксперимент с системой «Гея» будет очень нужным развитием тех работ, которые начали наши коллеги в ФРГ и США.

Более того, мы считали такое изучение разработанных сценариев ядерной войны нашим долгом. Действительно, в тот момент (в 1983 году) мы были единственным научным коллективом, который владел инструментом, необходимым для того, чтобы описать, как будет изменяться состояние биосферы после ядерной катастрофы в течение более или менее длительного времени, например, до просветления атмосферы, то есть до того момента, когда поверхность Земли снова станет получать такое же количество солнечного тепла, как и до катастрофы.

В целом ряде институтов в США, СССР, Западной Европе были разработаны модели циркуляции атмосферы часто значительно более полные, нежели те, которые были в нашем распоряжении. Точно так же обстояло дело и с моделями океанов. Но у нас в отличие от других научных организаций эти модели были объединены и представляли собой единую систему. Конечно, и в других исследовательских центрах ученые могли проделать аналогичную работу и объединить модели атмосферы и океана. Но такое объединение было отнюдь не простым и требовало, как показывает наш опыт, коренной перестройки моделей. Одним словом, на это надо было затратить время и силы. И немалые (практически не менее года усилий квалифицированных специалистов). А использовать для климатических прогнозов одну атмосферную модель нельзя, так как океан обладает огромной тепловой инерцией. Это своеобразный аккумулятор энергии. Расчеты, сделанные без учета океана, могут давать правдоподобную картину только для очень небольших отрезков времени, только для оценки самого начального этапа развития процесса послеядерной катастрофы. И поэтому мы считали своей обязанностью провести изучение климатических эффектов, которые возникнут, если произойдет ядерный конфликт согласно сценариям Сагана, - понять куда переместятся облака, что будет в других областях планеты, не подверженных начальным ударам, и т. д.

Конечно, у нас были и сомнения в нашей способности справиться с подобной работой. В самом деле, ведь система «Гея» была отлажена на ситуациях, которые сейчас происходят на земном шаре. Я специально обращал внимание на то, что модели процессов, протекающих в биосфере, при построении которых используется информация о тех регулярных, обычных явлениях, наблюдаемых повседневно, надо применять с большой осторожностью для прогнозирования явлений качественно отличающихся от обычных.

Поэтому мы шли на определенный риск, используя систему «Гея» для анализа явлений, сопутствующих ядерной войне, поскольку крупномасштабный ядерный удар - явление, существенно отличное от обычно наблюдаемых. Тем не менее мы полагали, что сможем уловить определенные тенденции.

Конечно, заключения наши были гипотетическими. Но без гипотез наука не может развиваться. И, кроме того, сегодня создать модель, которую можно было бы с полной уверенностью применять к изучению явлений типа ядерного удара, невозможно - для этого еще недостаточно знаний. Проводя исследования, мы должны считаться с определенным уровнем неопределенности.

Но сомнения в точности модели, которая была нами построена, в какой-то степени компенсировались неточностью исходных данных (при неточных данных «точная» модель не нужна!). Одним словом, мы должны были изучать не только сами эффекты, но и допустимые оценки его количественных характеристик.

Забегая вперед, могу сказать, что в течение нескольких лет, прошедших после первых расчетов, они были многократно проверены и перепроверены не только в Советском Союзе, но и за рубежом, модели были усовершенствованы, однако каких либо существенных уточнений в окончательные результаты пока внесено не было.

Рис. 2. Схема циклов Гадлея